Дочь палача и Совет двенадцати

– Надеюсь, моим детям не придется говорить подобного, – холодно ответила Магдалена. – А теперь простите, мне нужно разыскать сестру.

С этими словами дочь палача развернулась и двинулась прочь с выгона. Только теперь она заметила, до чего же холодно на улице. Магдалена потела, пока бежала, а теперь начала мерзнуть, и с холодом постепенно утихала ее злость. Георг, конечно же, был прав. Но все это казалось ей таким несправедливым! В свое время отец и ее хотел выдать за палача из Штайнгадена. В конце концов ей крупно повезло, и она получила дозволение выйти замуж за Симона, тогда еще городского цирюльника. Барбаре такое счастье вряд ли улыбнется. И теперь она бродила где-то по лабиринту улиц, и возможно, ей даже грозила беда!

Встреча с мастером Гансом, вероятно, пробудила в ней тяжелые воспоминания, долгое время подавляемые. Барбара так и не рассказала, что же на самом деле произошло в тот день в Шонгау. Но Магдалена подозревала, что это были жуткие вещи, связанные не только с мастером Гансом, но и с другими мужчинами… Возможно, Барбару тогда изнасиловали, но она отказывалась об этом говорить.

«Сначала беременность, а теперь еще и мастер Ганс, – подумала Магдалена. – Рано или поздно любой человек ломается».

Погруженная в раздумья, сама того не заметив, она прошла в сторону моста через Изар. Замедлила шаг. Что, если Барбара перешла мост и сбежала в город?

Магдалена решила попытать счастье. Она оставила позади Ау и в скором времени ступила на деревянный мост, служивший единственным подходом к городу с восточного направления. И толкотня в этот час там была соответствующая. Мимо проезжали кареты и повозки, запряженные могучими волами. Каждую из них по очереди останавливали шестеро стражников и брали плату за проезд. Чуть дальше несколько повозок с грохотом съезжали по крутой подъездной дороге к пристаням, откуда переправлялись грузы во Фрайзинг, в Ландсхут или до самого Дуная и дальше в Вену. В тот же миг Магдалену пронзила новая мысль.

Пристани!

И почему она раньше об этом не подумала? Если Барбара и вправду хотела сбежать, то пристани были лучшим местом для этого. Стоило лишь попроситься на один из многочисленных плотов – и мастер Ганс, упрямый отец, да и вся ее семья остались бы в прошлом. Магдалена подобрала подол и побежала вниз, к причалам.

На пристанях, как и всегда, царило оживление. Только что причалили два плота, нагруженные маслом и вином; другие три плота отплывали. Магдалена обводила лихорадочным взглядом бесчисленные лица торговцев, плотогонов и путников, но Барбары среди них не было. Чуть дальше на воде покачивались, несмотря на холод, несколько лодок. Что, если она попросилась к какому-нибудь рыбаку или проезжему торговцу? Магдалена побежала вдоль пристани к северу, и постепенно людей и лодок становилось все меньше. Здесь стояли рядами дощатые сараи, и по склону берега были вырыты ямы и туннели, в которых, судя по всему, складывали портящиеся товары. В таких хранилищах даже летом царил зимний холод, особенно если их наполняли льдом. Несколько мужчин как раз заносили в один из таких туннелей ящики и бочки. Кроме них, вокруг никого не было, лишь издали доносились еще выкрики плотогонов и сигналы к отплытию.

На краю самого дальнего из причалов сидела сгорбленная фигура.

Магдалена узнала ее с первого взгляда.

– Барбара! – крикнула она. – Господи, Барбара! Как же я рада тебя видеть!

Магдалена пробежала по скользким, обледенелым доскам и один раз при этом едва не упала. Наконец она заключила сестру в объятия. В первую секунду Барбара напряглась и, казалось, готова была оттолкнуть ее. Но потом положила голову на плечо Магдалены и горько заплакала. По всему ее телу пробегала дрожь.

– Все будет хорошо, девочка моя, – утешала ее Магдалена, крепко прижимая к себе. – Все будет хорошо.

– Не будет хорошо! – всхлипнула Барбара. – Ничего не будет хорошего!

– Ганс ничего тебе не сделает, – продолжала Магдалена. – Я поговорю с Дайблером. Мы подыщем другой постоялый двор, и…

– Будь проклят мастер Ганс! Какое мне дело до него? – выдавила Барбара. – Дьявол бы его забрал…

Она снова затряслась в судорожных рыданиях и продолжила лишь через некоторое время:

– Ты разве не понимаешь? Когда я увидела Ганса, все ожило в памяти. И то, что эти мужчины тогда… – Голос у нее дрогнул. – Я вообще не хочу выходить замуж. Ни за палача, ни за живодера, ни за могильщика. Пусть даже за толстого торгаша или кузнеца. Все они чудовища, и все одинаковые!

– Не все, – заметила Магдалена. – Вспомни Симона или Георга.

Барбара обреченно рассмеялась.

– Ни один из них не станет мне мужем.

– Однако же этот Неер из Кауфбойерна производит приятное впечатление. Пообещай, что хотя бы взглянешь на него, ладно? – Магдалена сжала руку сестры. – Но первым делом пообещай, что не станешь больше сбегать, не предупредив меня. Если до этого дойдет, то я хочу, по крайней мере, знать, где ты.

Магдалена вспомнила мертвую девушку у мельничного ручья. Она, наверное, тоже сбежала из дому в надежде на лучшую жизнь в Мюнхене…

– Пообещай! – снова потребовала Магдалена.

– Я… обещаю.