Дочь палача и Совет двенадцати

Двое из подмастерьев вывели завывающего Лотара за дверь. Следовало напоить его, чтобы он забылся на какое-то время.

Когда воцарилось спокойствие, Куизль вновь обратился к собравшимся:

– Воронец – сильнейший из известных мне ядов. Я слышал, раньше с его помощью даже казнили за тяжкие преступления. Смерть от него страшная.

– Яд, наверное, был в кружке, – предположил Дайблер.

Он оторвал взгляд от вздрагивающего тела, в глазах его застыл страх. Как и все присутствующие, мюнхенский палач повидал на своем веку немало смертей, но такое зрелище повергло в ужас даже его. Дайблер побледнел – очевидно, смерть Хёрманна потрясла его до глубины души.

– Но это невозможно, – возразил Бартоломей. – Как он мог отравиться из собственной кружки? Хёрманн пролил свое пиво, в самом начале. Я сам видел!

– Странно, – проговорил Тойбер. – Я отчетливо помню, как он после этого пил из кружки. Господи, неужели…

Тут все взгляды устремились на место Хёрманна. Там действительно стояли две оловянные кружки. Дайблер подскочил к столу и поднял их, чтобы все видели. Посмотрел на выгравированные имена.

– На одной и вправду значится имя Хёрманна, – произнес он громко. – Но кружка пустая. Должно быть, все пиво выплеснулось. А когда ему снова захотелось выпить, он просто схватил ближайшую кружку.

– И?… – взволнованно спросил Маттеус Фукс. – Кому она принадлежит?

– Вы сами знаете, кто сидел с ним рядом. – Дайблер глубоко вздохнул и посмотрел Куизлю в глаза. – Это твоя кружка, Якоб. Ты должен был стать следующим.

* * *

Погруженный в мрачные раздумья, Симон брел по Зендлингской улице. Утром дорога была уже забита повозками и телегами. Все спешили на рынок, где торговцы и крестьяне, как и в прочие дни, предлагали самые разные товары. Там были и ароматные экзотические пряности с Востока, сладкие фрукты и даже дорогой сахар, который доставляли из Западной Индии. В последние дни Фронвизер иногда бродил по мюнхенским рынкам в поисках кофейных зерен, но сегодня ему было не до этого.

Прошлой ночью Симон почти не смыкал глаз, так он волновался за Магдалену. Десять часов уже, а от нее по-прежнему не было известий! Может, с ней что-то случилось? Удалось ли ей вызволить Еву или ее все-таки разоблачили?

Симон ругал себя за то, что вообще отпустил туда жену. Но Магдалена всегда поступала по-своему. Когда пробило десять часов, Фронвизер решил наконец наведаться в Ау. Может, на месте все прояснится…

Но по пути в Ау Симон собирался уладить еще одно дело. Оно касалось этих странных убийств.

Вскоре он подошел к дому Малахии Гайгера, расположенному на Зендлингской улице. С собой у него было письмо, составленное еще прошлой ночью. Помимо забот о Магдалене, еще одна мысль не давала ему покоя – мысль сумасбродная, если признаться, но она не выходила у него из головы. Визит к доктору Гайгеру должен был все расставить по местам.

Симон поднялся по широкой лестнице к двери и позвонил. Как и в прошлый раз, ему открыл ассистент Гайгера. Когда он узнал лекаря, губы его насмешливо скривились.

– А, любезный коллега, – произнес он желчно. – А вы настойчивы… Но я и в этот раз вынужден вас разочаровать. Доктор отправился к пациенту в Кройцфиртель. Так что придется вам…

– Благодарю, мы уже виделись с доктором Гайгером накануне, – прервал его Симон. – У нас состоялась интереснейшая беседа в больнице Святого Духа.

Ассистент выглядел несколько растерянным.

– О, в самом деле? Что ж… Но почему же вы снова здесь?

– Потому что я должен передать доктору важное письмо, – ответил Фронвизер и вынул из кармана маленький запечатанный конверт. – Будьте любезны, проследите, чтобы он сегодня же его прочел.

Симон и не надеялся застать Гайгера дома в это время. Поэтому он и написал это письмо.

– Кхм… сделаю все возможное, – пробормотал ассистент и принял конверт. – У доктора очень много дел.

Лекарь резко схватил ассистента за предплечье и притянул его вплотную к себе.

– Это письмо касается одного очень важного пациента, – проговорил он с угрозой в голосе. – Завтра мы с доктором вновь увидимся. Если я узнаю, что он так и не получил письма, последствия будут крайне печальными. Для пациента… и для вас, – добавил он с улыбкой. – Надеюсь, мы поняли друг друга?

– Да… вполне…

Ассистент неуверенно кивнул, и Симон выпустил его руку.

– Замечательно. Тогда хорошего вам дня и занимательных опытов с мочой.

С этими словами он развернулся и стал спускаться. Дверь за ним медленно затворилась. История с пациентом была чистейшей выдумкой, но похоже, оказала желаемое действие. Теперь оставалось только надеяться и ждать. Хотя возможно, что его предположения и не оправдаются…

Симон двинулся дальше по Зендлингской улице и спешно пересек рыночную площадь. Народу на рынке было столько, что он с трудом проталкивался вперед. Торговцы кричали, зазывая покупателей, мимо пробежали несколько уличных мальчишек, преследуемых рассерженным стражником. Несколько монашек, словно стадо коров, неторопливо шествовали к Ангерскому монастырю, загораживая путь. Симон миновал ратушу и по мощеной улице направился к Изарским воротам, где народу было поменьше.