Дочь палача и Совет двенадцати

Монастырский сад представлял собой настоящий лабиринт из разросшихся живых изгородей и кустарников. Дорожки, когда-то посыпанные гравием, покрылись грязью и обледенели. Ограда во многих местах обвалилась, так что пробраться внутрь не составило труда.

Перед встречей Петеру хотелось заглянуть домой к Дайблеру, ведь они там с утра не показывались. Но Пауль убедил его, что мама потом ни за что их не отпустит. А у него было чутье на родительские запреты и наказания.

Для ребят из банды монастырский сад был чем-то вроде второго дома. Здесь, в полусотне шагов от кабаков Ау, они собирались, чтобы поиграть вдали от мира взрослых или подраться, наказать предателя или поделить добычу. Посередине, друг напротив друга, сидели главари – Шорш и коренастый парень четырнадцати лет, которого все называли Луки. Несмотря на юный возраст, лицо его уже пересекал длинный шрам. Поговаривали, что Луки получил его от извозчика в Хайдхаузене. Также поговаривали, что на следующий день этого извозчика нашли в придорожной канаве с перерезанным горлом.

Шорш подозвал Петера, чтобы тот мог изложить Луки свой план. Остальные с хмурыми лицами стояли позади своих главарей. В общей сложности их было не меньше тридцати.

«Настоящая армия, – подумал Петер. – С пращами вместо мушкетов и палками вместо мечей».

– И вы всерьез полагаете, что собаку кронпринца держат на мануфактуре? – хриплым голосом спросил Луки. Он и сам рычал, словно старый пес.

Петер кивнул. Он старался говорить спокойно, что не вполне удалось.

– Некий ван Уффеле украл собаку, чтобы получить выкуп от курфюрста, – несколько упрощенно подвел он итог рассказанному. – У нас есть все основания полагать, что он держит собаку именно там.

– Есть все основания полагать… – Луки хитро оскалился и подмигнул Шоршу. – Где вы отыскали этого острослова? В церкви? Парень болтает, как чертов иезуит.

– Это внук палача из Шонгау, – сдержанно ответил Шорш. – Его дед, как никто другой, орудует мечом.

Эти слова вызвали ропот среди Подонков, кто-то с уважением покивал. Это был один из немногих случаев, когда Петер гордился своим происхождением. Он взглянул на Пауля. Тот сидел в нескольких шагах позади него, гордо выпятив подбородок. Его нож сверкал в свете факелов.

– И почему вы решили, что мы поможем вам пробраться на мануфактуру? – спросил через некоторое время Луки. – Между Подонками Ау и Ангерскими Волками сейчас перемирие. В отличие от Ублюдков Гизинга и Хайдхаузенских Оборванцев. Но это не значит, что станем подтирать вам зад.

– Если разыщем собаку, получим вознаграждение, – пояснил Шорш. – Мы поделим его поровну между бандами. К тому же на мануфактуре есть чем поживиться, особенно шелком. Можете все взять себе, нам нужна только доля от награды.

Эта идея принадлежала Петеру. Поначалу никто из ребят не соглашался, но внук палача убедил их, что им необходимо что-то предложить Подонкам.

Предложение, похоже, пришлось Луки по душе. Он задумчиво кивнул, словно размышлял над чем-то. Но Петер сразу понял, что сила Луки заключалась в его кулаках, а не в голове.

– Как вы собираетесь передать собаку кронпринцу и получить награду? – спросил тощий мальчишка из второго ряда. – Даже если мы отыщем собаку, стражники никогда в жизни не пустят нас в резиденцию!

Остальные заворчали и стали переговариваться вполголоса. Луки бросил сердитый взгляд на вопрошающего. Очевидно, в их банде не привыкли, чтобы, кроме главаря, говорил кто-нибудь еще. Но потом он кивнул, словно это была его собственная мысль.

– Да, как вы собираетесь это устроить? М-м-м? Это вы в своем чу́дном плане, видно, не предусмотрели.

– У меня есть доступ в резиденцию, – ответил Петер. – Поверьте мне.

– Он знаком с кронпринцем! – выкрикнул Пауль и торжествующе огляделся. – Мой брат знаком с принцем!

– Внук палача и любимчик принца. – Луки ухмыльнулся и ткнул Петера в хилую грудь. – То ли ты лихой малый, то ли просто враль и хвастун. По мне, так скорее второе. Коли так, я с большой радостью расквашу твою мордашку.

Петер сглотнул и промолчал. Он не сомневался, что Луки исполнит свою угрозу. Кроме того, ему было не по себе при мысли, что сегодня он подвел Макса. Он ведь пообещал кронпринцу, что пойдет с ним на этот странный бал. А вместо этого договаривается с шайкой головорезов в заброшенном саду… Но ведь речь шла об Артуре. Если завтра Петер принесет Максу его любимую собаку, принц непременно его простит.

Луки сощурился.

– Ладно, – сказал он, и при этом голос его звучал так снисходительно, словно говорил священник на исповеди. – Можете рассчитывать на нашу помощь, – тут он хрустнул костяшками пальцев, пристально глядя на Шорша. – Но позволь тебе сказать: если вы решили одурачить нас, если на мануфактуре нет никакой собаки и вы наплели нам – между Ау и Ангером начнется война. Вам понятно?

– Чего уж тут непонятного, – Шорш кивнул.

Петер перехватил его взгляд и понял, какая ответственность на него легла. Если его план провалится, прольется немало крови, и не только его.

– Тогда по рукам.