Дочь палача и театр смерти

– Учение здесь может показаться тебе очень затянутым, – произнес Кайзер. – Но это ведь маленькая деревня, следует принимать во внимание и менее смышленых ребят. Кроме того, отец Непомука оплачивает почти половину дров для школы.

Он сухо закашлялся, потом показал на маленькую ржавую печку в углу, которую приходилось топить даже теперь, в мае. Сквозь щели в бывшую конюшню задувал ветер, немногочисленные скамьи были сколочены из старых досок. Мест на всех не хватало, и половина детей вовсе вынуждена была сидеть на утоптанном, холодном полу.

Кайзер подмигнул Петеру:

– Если хочешь, заходи вечером ко мне в кабинет, почитаем Катулла. Может, у меня найдется для тебя пара новых анатомических рисунков… Скажем, в шесть часов?

Петер нерешительно кивнул:

– Э… с радостью. – Он торопливо сложил вещи и направился к выходу. – Но мне сейчас надо…

– И еще, Петер… – Кайзер придержал его за плечо. – Не стоит бояться здешних болванов. Это всего лишь зависть. Как я уже сказал, из тебя выйдет толк.

– Будь по-вашему, – ответил Петер. – Но мне и вправду нужно идти. Меня…

– Тебя ждут другие ребята? Я рад, что ты уже нашел друзей, это превосходно. – Кайзер со смехом потрепал Петера по волосам и наконец отпустил. – До вечера!

Петер побежал на улицу, где его нетерпеливо дожидались Йосси и Максль.

– Мы уж думали, Кайзер заставил тебя целиком зачитывать катехизис, – проворчал последний низким голосом и покачал головой: – Где ты так обучился латыни? Это просто немыслимо.

– Не знаю, – пожал плечами Петер. – Просто получается. Для меня это вроде игры.

– Вроде игры? – рассмеялся Йосси. – Тогда я знаю игры получше. Салки, шарик или прятки, к примеру… Ты и вправду малость странный. Да еще эти твои рисунки!

Петер уставился себе под ноги:

– Прости, если я…

Максль хлопнул его по плечу:

– Да не бери в голову. По крайней мере, я потом смогу сказать, что знавал настоящего студента. Ну, идемте же, пока не попались Ханнесу.

Он украдкой показал в сторону школьного сада, где помощник Кайзера колол дрова.

Рябой Ханнес был рослым и широкоплечим, под потной рубахой угадывались крепкие мускулы. Лицо его было усеяно шрамами от перенесенной оспы, которые и дали ему прозвище. Дрова он колол с тем же усердием, с каким зачастую хлестал на занятиях непослушных ребят. Петеру хватило и получаса, чтобы возненавидеть его. Удивительно, с чего бы дружелюбный Кайзер вообще назначил этого олуха своим помощником. Ханнес умел читать не лучше других учеников, а на латыни знал наизусть лишь «Отче наш». Хотя возможно, что более способного помощника в Обераммергау просто не было.

В этот момент Ханнес поднял голову и вытер пот со лба. Ребята пригнулись, но было уже поздно.

– Эй! – крикнул он и махнул рукой. – Хватит глазеть, лучше помогите с дровами. Ну, чего встали?

– Не вздумайте, – прошипел Йосси. – Просто сделаем вид, будто не слышали его. Иначе он нас уже не отпустит.

Они бросились наутек, а Ханнес ревел им вдогонку:

– Я вам это припомню, сопляки! Так просто я этого не оставлю, даже не думайте. Всю ночь напролет пахать заставлю!

– Что ему от вас нужно? – спросил Петер на бегу. – Пахать всю ночь? Вы что-то натворили?

– Не в том дело, – просипел в ответ Йосси. – Но нам, батрацким детям, он всегда находит работу. – Лицо его омрачилось. – Особенно теперь… Но лучше прибереги воздух, бежим скорее!

Пригнувшись, они пробежали кладбище и двинулись дальше по переулкам, к мосту через Аммер. Сердце у Петера бешено колотилось. Еще вчера новые друзья показали ему несколько хороших мест, где можно наловить форели. А сегодня они хотели посвятить его в какую-то тайну. Во время занятий Петер нетерпеливо ерзал на скамье; в перерыве он засыпал вопросами Йосси и Максля, но те отказывались что-либо говорить. Теперь он наконец-то все узнает!

– Куда мы бежим? – спросил мальчик, запыхавшись от бега.

Но Йосси лишь захихикал и побежал себе дальше.

– Скоро узнаешь. У тебя глаза на лоб полезут.

Они миновали мост и побежали через поля, местами еще укрытые снегом. Впереди, у самого подножия Кофеля, темнел хвойный лес. Как только они оказались под кронами деревьев, стало заметно прохладнее и темнее. Всюду лежали обломки булыжников, словно какой-нибудь великан бросал их с горы в приступе гнева. Между камнями змеилась узкая тропинка.

Через некоторое время они остановились перед массивной скалой. С этой стороны она представляла собой гладкую стену высотой в семь шагов. Петер с удивлением заметил нацарапанные на ее поверхности странные рисунки: пентаграммы, кубок и громадную голову в рыцарском шлеме.

– Что это? – спросил он.

– Мы называем эту стену Меченой скалой, – пояснил Максль с таинственным видом. – Говорят, это древние рисунки, зашифрованные послания и заклинания против злых духов. – Он показал на тропу: – Тут, у подножия Кофеля, повсюду такие скалы. Потому эти места считаются проклятыми. Люди редко ходят этими тропами. – Он ухмыльнулся: – На наше счастье.

Петер получше присмотрелся к рисункам.

– Пентаграмма! – воскликнул он взволнованно. – А это похоже на льва или двуглавого орла…