Дочь палача

Один раз София сходила на пристани и попросила мальчишку передать советнику Шреефоглю, что с его дочерью все хорошо. Сначала она сочла это хорошей идеей. Но когда в лесу объявился этот юный лекарь, прокляла себя за оплошность. Тем более когда, словно из ниоткуда, появился вдруг сам дьявол. София молниеносно бросилась в заросшую кустами канаву, и дьявол, погнавшись за лекарем, пробежал мимо нее. С тех пор она не знала, убит ли врач или ему удалось сбежать. Она лишь знала, что те люди уже наступали им на пятки.

Не в первый раз у Софии возникла мысль, не отправиться ли ей в город и все рассказать. Может быть, лекарю, если тот еще жив, или палачу. Оба, кажется, на их стороне. Она могла бы все рассказать, и Клара спаслась бы. Быть может, знахарку просто привяжут к позорному столбу или их приемные родители заплатят штраф за то, что их дети влезли в дела, которые их не касались. Скорее всего, не избежать хорошей взбучки, иначе никак. А может, все еще обойдется…

Но она стала старшей над остальными детьми благодаря своему чутью, которое уже выделяло ее среди остальных. И сейчас оно ясно давало понять, что им не поверят. Что дело это зашло слишком далеко, и назад возврата не было.

Рядом с ней Клара снова закричала во сне. София прикусила губу. По испачканному грязью лицу потекли слезы. Другого выхода она придумать не могла.

Внезапно издалека послышался шум. До укрытия доносились крики и смех. София поцеловала Клару в лоб и полезла в место, откуда можно было наблюдать за лесом.

Повсюду между деревьями мелькали силуэты. Сгущались вечерние сумерки, так что она не сразу разглядела людей. Позже к крикам людей присоединился собачий лай. София осторожно забралась еще чуть выше. Теперь она узнала мужчин, это были крестьяне из Альтенштадта. Среди них шел и Франц Штрассер, приемный отец Йоханнеса. Он вел на поводке огромного пса, который рвался в сторону укрытия. София быстро пригнулась и отползла, чтобы ее не заметили. Голоса людей слышались странным образом приглушенно, словно с другой стороны туннеля.

— Франц, давай закругляться! — крикнул один из мужчин. — Мы уже целый день тут рыщем. Скоро стемнеет. Люди устали, голодны и хотят домой. Завтра найдем это укрытие.

— Погодите еще немного! — закричал Франц в ответ. — Пес что-то учуял!

— Чего он учуял? — засмеялся другой. — Ведьму? Шавку Шпаннера он унюхал, она как раз в течке. Не видишь, как тянет?

— Болван ты! Тут что-то другое. Глянь, он как сдурел…

Голоса стали ближе. София задержала дыхание. Теперь они встали прямо над ней. Собака принялась лаять.

— Здесь что-то есть, — пробормотал Штрассер. — Этот участок еще обыщем, и на сегодня хватит.

— Ладно, только этот участок. Пес и впрямь как сдурел…

София услышала недовольные крики, крестьяне теряли терпение. Над ней то и дело шаркали по камням чьи-то ноги. Пес охрип от лая; похоже, он так натягивал поводок, что самого себя чуть ли не душил.

В это мгновение Клара снова начала кричать, протяжно и громко, от страха. Опять к ней из тьмы протянулись хищные лапы и царапали длинными когтями нежную детскую кожу. Едва заслышав крик, София бросилась к Кларе и ладонью зажала ей рот. Слишком поздно…

— Ты слышал? — спросил Штрассер взволнованно.

— Что именно? Твой пес брешет так, что ничего больше не слыхать.

— Проклятая псина, заткнись уже!

Послышался удар, а за ним визг. Собака наконец успокоилась.

— Кто-то кричал там. Ребенок.

— Да ладно, это пес лаял. Тебе дьявол уже все уши загадил.

Раздался смех. Крики остальных стали стихать.

— Проклятье! Я уверен, что это был ребенок…

Клара билась в напряженных руках Софии. Та до сих пор зажимала ей рот, хоть и боялась задушить девочку. Нельзя было Кларе сейчас кричать. Только не сейчас.

Внезапно сверху послышался испуганный хрип.

— Гляди, пес, — крикнул Франц Штрассер. — Копать начал! Вон там!

— И точно, копает… Чего он там…

Голос второго крестьянина перешел в громкий хохот.

— Кость, откопал паршивую кость! Ха-ха, это уж точно кости дьявола!

Штрассер принялся ругаться:

— Глупая шавка! Чего ты творишь? А ну, брось, пока не убил!

Снова удары и визг. Потом шаги стали отдаляться. Через некоторое время все затихло. Однако София так и не убрала ладонь со рта Клары и сжимала ее бессильную голову, словно в тисках. Лицо девочки между тем начало синеть. Наконец София выпустила ее. Клара начала хватать воздух ртом, словно спасенный утопающий, затем дыхание ее выровнялось. Тени отступили. Она погрузилась в безмятежный сон.

София сидела рядом и беззвучно плакала. Она чуть не убила собственную подругу. Она ведьма, люди правы. Бог накажет ее за то, что она сотворила.