Дочь Петра Великого

– Поверь мне, – продолжала императрица, – если тебе и хочется носить горностаевую мантию, то лишь потому, что это украшение еще больше подчеркнуло бы твою властную красоту. Сейчас ты беззаботна и весела, а тогда узнаешь, что такое бессонные ночи, когда из ночной тьмы нам являются призраки и обвиняют нас. – Императрицу передернуло от нахлынувших видений. – С меня хватит. Хотя вины за собой я не чувствую, но кровь, проливаемая Бироном, вопиет против меня…

Звуки оглушительной музыки вовремя отвлекли несчастную женщину от ее кошмарных снов.

– Свадебный поезд идет, – воскликнула великая княжна, точно шаловливый ребенок, вскочила на ноги и выбежала на балкон. Императрица, с трудом и неохотно двигавшаяся из-за подагры, была тоже медленно вывезена на свежий воздух двумя камергерами, этими родовитыми слугами монархини, некоторые придворные обступили обеих царственных женщин, другие торопливо устремились к окнам.

– Впервые выходит так, что я соглашаюсь с Бироном, – сказала царица, – за преступление, какое совершил этот князь Голицын, следовало бы, на мой взгляд, покарать даже еще суровее.

– Что же такого он натворил? – полюбопытствовала Елизавета Петровна.

– За границей он перешел в лоно римской церкви[15], – ответила Анна с выражением крайнего негодования, – по закону я должна была бы наказать его публичной поркой или отправить в Сибирь, но Бирон, который, как тебе известно, просто неутомим на всякие выдумки…

Елизавете вспомнилась сцена минувшей ночью, и холодок пробежал у нее по спине.

– Бирон, – между тем продолжала Анна, – придумал ему исключительно забавное наказание, чтобы одним махом поставить на место всю эту старорусскую знать, которая настроена к нам так враждебно. Этот спесивец, князь Голицын, должен жениться на простой прачке. Ну разве это не достойная расплата? На эту свадьбу каждая народность нашей державы должна была представить по нескольку пар своих представителей, которые за наш счет справили себе новые национальные костюмы, а после шествия, праздничного застолья и бала, Голицын должен провести первую брачную ночь со своей прачкой в ледяном дворце.

– Да ведь они ж там замерзнут! – испуганно сказала Елизавета.

– Ах! Им будут предоставлены одеяла, подушки и меха, – возразила царица, – великолепная шутка! Но, впрочем, вот и они.

Оркестр странствующих музыкантов возглавлял процессию.

Новобрачные, – князь, еще красивый мужчина лет сорока, и миловидная девушка из народа в дорогих мехах, в которые она была наряжена по указанию императрицы, так что теперь никто не распознал бы в ней прачку, – следовали за музыкантами на спине слона. Далее шли пары в национальных костюмах (всего триста человек всех народностей) необъятной России. Здесь были и малороссы в высоких шапках из черного каракуля, и башкиры в кумачовых тужурках, за молдаванами, в длиннополых, обшитых мехом кафтанах очень походившими на турок, следовали болгары, арнауты, бухарцы, татары, калмыки, киргизы, самоеды, греки, уральские и причерноморские казаки, венгры, армяне, ненцы, цыгане, чуваши, ногайцы, туркмены и остяки. Некоторые двигались верхом на верблюдах, тунгусы – на северных оленях, камчадалы сидели в нартах, которые тащили собаки, тогда как другие запрягли в свои сани баранов, волов и даже свиней.

По главной улице Петербурга они проследовали до бироновской школы верховой езды, где за счет царицы им было предложено угощение: каждой народности приготовили ее любимые кушанья. Затем состоялся бал, на котором каждая из экзотических пар исполнила свои лучшие национальные танцы. Все это пестрое смешение физиономий, фигур, национальных нарядов и обычаев казалось ожившей сказкой, зрелищем, какое может предложить зрителю только одна мировая империя, только Россия.

Под занавес новобрачных препроводили в ледяной дворец и выставили перед ним караул, чтобы те не смогли покинуть его до утра.

Когда великая княжна, утомленная обилием пестрых сцен этого оригинального празднества, собралась домой, Шубина нигде не оказалось. Она тщетно расспрашивала о нем, но никто его не видел. Один из кучеров императрицы отвез Елизавету во дворец. На следующее утро царевна первым делом спросила о Шубине. Но он со вчерашнего вечера так и не появлялся.

Великая княжна разослала своих людей на поиски исчезнувшего возлюбленного, искали в казармах, в трактирах, на променаде и у ледяного дворца. Поиски результатов не дали – его нигде не было. Когда же он не объявился и на следующий день, Елизавета обратилась к полиции. Не помогла и полиция, Шубин исчез бесследно.

Безутешная княжна однажды вечером навестила царицу.

– Что с тобой, мое милое дитя? – спросила та озабоченно. – Ты выглядишь совершенно убитой.

– Куда-то пропал мой казначей, – вздохнула Елизавета.

– А, тот смазливый гренадер, как-то бишь его звали?

– Шубин.

– Ну да, Шубин, – сказала Анна, – я полагаю, ты должна только радоваться, что избавилась от него.

– Да, когда бы только была спокойна за его судьбу, – ответила княжна, – а то вдруг его где-то убили.

– Успокойся, – улыбнулась царица, – он жив-здоров и чувствует себя замечательно.