Дочь пирата

Мальчик красивый, сильный и очень похож на тебя. У него твои манеры, хотя он тебя никогда не видел, и, боюсь, будет такая же, как у тебя, совесть. Но у меня много лет впереди для того, чтобы сделать из него настоящего пирата. Я хочу, чтобы ты это знал. Вопреки твоему предательству мой образ жизни не изменился. Полдюжины наших кораблей во время английского налета были в море. Это — шесть капитанов и пятьсот матросов. Мы основали новую базу неподалеку от Мадагаскара (само собой разумеется, я не собираюсь сообщать тебе координаты). Каждый день к нам прибывает пополнение, люди хотят служить под старым добрым флагом с черепом и перекрещенными костями. Тебе всегда нравились порядок и наводящие скуку прелести жизни среднего класса. Мне — никогда. Единственное средство вынести подобное существование — потребление тонн антидепрессантов, чтобы не чувствовать злости и не питать напрасных надежд. Я предпочитаю, образно говоря, огонь и меч, а конкретно — парус на горизонте.

Теперь, после всего сказанного, я хочу, чтобы ты знал: я скучаю по тебе и (можешь назвать меня сумасшедшей) мечтаю когда-нибудь снова встретиться с тобой. Мне хотелось бы, чтобы ты увидел нашего сына. На три месяца, на сезон дождей, я уезжаю в Париж. Обычно первого апреля. Я купила мрачный дом на острове Сен-Луи, там хватит места и для тебя и для твоих книг. Ты можешь связаться со мной в любое время через моего адвоката Густава Леконта, ул. Ламартина, дом 8-бис, Париж, 00017, Франция. Подумай об этом.

С любовью к тебе Крикет.

P.S. Помнишь отметку на твоем плече? Согласно Уставу Братства и моему сердцу, это означает, что ты мой навеки.

Целую, К.

Уилсон прочитал письмо Крикет четыре раза и словно зачарованный полчаса рассматривал фотографию. У него дрожали руки, на шее выступил пот. И вдруг он ощутил на языке соленый привкус. Уилсон закрыл глаза и увидел зеленые волны, падающие на палубу корабля, черный флаг с черепом и костями на горизонте. Он встряхнул головой и прогнал видение, вышел во двор и постоял там, пока не промок до нитки и не почувствовал запах мокрой земли и лошадей в конюшне, пока мысли о Крикет и море не смыл чистый, всепрощающий дождь.

В том году Уилсон в Париж не поехал. Как и в следующем. По правде говоря, он вообще не собирается туда. Но, лежа рядом с женой на кровати под балочным потолком, он вспоминает прикосновения Крикет. Тогда ему стоит неимоверных усилий не выйти из дому, не поехать в аэропорт и не взять билет на первый самолет в Париж или на Мадагаскар. Но кто знает, что случится в будущем…