Дочь пирата

Прислушиваясь к болтовне священнослужителей, Дариус без особого удивления понял, что их больше волнует возможность увидеть папу Пия VII, чем нового императора. Когда монахи добрались до отведенного им пристанища в Милане, им предложили осмотреть гигантский Дуомо, самый большой готический собор в мире, по словам сопроождавшего их служителя. Сантьяго молчаливо ходил вместе с остальными по всем закоулкам собора, следуя за миланцем, переполненным волнением и гордостью.

Пока совершались приготовления к коронации — украшали гирляндами цветов алтарь и центральный неф, — служитель показал монахам баптистерий, где был крещен святой Августин, а затем шепнул, что, хоть это и не положено, проведет их на крышу. Он обещал показать им восхитительный вид на город. В ясные дни, по его словам, оттуда можно разглядеть даже вершины Альпийских гор.

Сейчас Дариус мог любоваться ими без помех.

Монахи, посмотрев по сторонам, двинулись дальше, а Дариус бесшумно скользнул прочь и остался один среди леса из сотни шпилей, сонма химер и бесчисленных статуй, украшавших крышу Дуомо. Подняв глаза на главный шпиль, Дариус увидел венчавшую его статую: сверкающую позолотой Мадонну. Она безмятежно взирала на город у ее ног.

Теперь, находясь в тени этой статуи, Дариус щурился от солнца, устраиваясь поудобнее между резными завитками мрамора. Наполеон, как ни удивительно, опаздывал.

Дариус вновь взглянул на карманные часы. Три! Внезапно в оглушительный перезвон колоколов ворвался приветственный гром артиллерийского салюта, дрожью отозвавшийся в груди Дариуса.

Он спрятал часы, сделал последнюю затяжку, раздавил сигару каблуком и спокойно потянулся к заряженному кремневому ружью.

Облизнув пересохшие на ветру губы, Дариус взял в руки ружье, прислонил дуло к удобному резному изгибу, чтобы выстрел был более метким.

Понимая, что ему представится только один подходящий момент, когда Наполеон окажется на открытом пространстве, Дариус намеревался стрелять столько раз, сколько успеет, прежде чем они обнаружат его укрытие.

Цели его были просты.

Убить Наполеона.

Не даться им в руки живым.

Рядом с футляром от гитары лежало коричневое одеяние монаха. Капюшон скроет его лицо. В городе столько духовенства, что он легко сольется с толпой, если успеет спуститься с крыши в собор.

Если же это окажется невозможным, в запасе оставался мышьяк.

Сосредоточившись, Дариус хладнокровно следил за сверканием императорской кареты зеркалами и золочеными телами. Вечернее солнце, отражаясь от кричащей роскоши этого экипажа, на мгновение ослепило Дариуса.

Огромная карета, запряженная восемью лошадьми с золотыми плюмажами, торжественно въехала на площадь.

Дариус вставил подзорную трубу в специальное гнездо на ружье. Глядя сквозь нее и держа палец на курке, он впился глазами в мерцающую позолоту кареты.

Время словно остановилось.

Первым ступил на землю Жозеф Бонапарт, затем младший брат, Люсьен. Одетые в белый атлас, оба встали около дверец экипажа, из которого выплыла дама с узким подбородком, императрица Жозефина, также вся в белом, с императорской диадемой и сверкающими драгоценностями на шее.

Дариус смотрел, как она, приняв протянутые к ней руки братьев, спустилась вниз.

Дариус облизнул губы.

В распахнутой дверце кареты показался Наполеон Бонапарт.

Дариус прицелился.

Он выстрелил как раз в тот момент, когда луч солнца, отразившись от зеркал кареты, ослепил его.

Потрясенный, в полном недоумении, Дариус уставился вниз.

«Я промахнулся!»

Он грубо выругался и перезарядил ружье. Вокруг императора царило смятение. Звон колоколов, пушечная пальба оглушили звук одиночного выстрела. Его просто не расслышали. Дариус не знал, кто ранен, в кого он попал. Важно было одно: он не попал в Наполеона. Дариус быстро вскинул ружье и увидел сквозь свой телескоп, что драгун, только что стоявший рядом с Люсьеном, лежит на земле! Наполеон сделал шаг из кареты на землю.

Дариус снова выстрелил, но взволнованный промахом, он вновь промахнулся — выстрел всего лишь расколол одно из зеркал кареты следовавшей за Наполеоном. Как раз над его плечом. А потом стало слишком поздно.

Драгуны, сгрудившись вокруг Наполеона и трех других Бонапартов, мгновенно втолкнули их в собор.

Дариус отшвырнул ружье. Двигаясь быстро и уверенно, хотя сердце его неистово стучало, он спрыгнул с каменного насеста и накинул коричневую сутану. Из оружия у него были перевязь-кобура на шесть пистолетов, шпага и любимый кинжал с рукояткой из слоновой кости. Вытащив два из шести пистолетов, Дариус побежал к выходу с крыши.

«Не надо было стрелять второй раз. Упустил время!» — подумал он. Но сожалеть было поздно, потому что в проеме двери, за которой начиналась единственная лестница вниз, уже появился первый солдат охраны.

Дариус знал, что отряды охраны размещены внутри собора. Теперь они быстро поднялись наверх. За первым солдатом на крышу выбрался целый эскадрон. Дариус задержался лишь для того, чтобы прикинуть, стоит ли пробиваться сквозь них.