Дочь пламени и пепла (СИ)

Виола задрожала. Мэй была права. Она до сих пор помнила их последний приезд в пустошь. Они нагрянули глубокой ночью, когда все уже спали. Хорошо обученный отряд, вооруженный до зубов, все в чёрной форме. Их сложно было заметить в темноте. Никто не был готов к их приезду. Даркийцы перевернули здесь всё вверх дном, обшарили каждый дом, обыскали каждый закоулок. Она чудом спаслась, спрятавшись в их домишке под старым дощатым полом, а вот Данетт повезло куда меньше. Даже сейчас в голове Виолы продолжали звучать её жалобные крики о помощи, разрывая сердце в клочья.

Виола с силой встряхнула головой, пытаясь отогнать непрошеные воспоминания.

«Глупые даркийцы! Глупая Сури!» — со злостью думала она.

Ближе к вечеру, когда невыносимый зной спал, Виола, едва не валясь с ног от усталости, пересчитала готовые корзины. Ровно двадцать. Она успела. Вымученно улыбнувшись, она поднялась с сухой земли ржавого цвета. Её ноги затекли, руки болели, одежда пропиталась потом и пылью. Окинув корзины усталым взглядом, Виола побрела в сторону дома.

Она тихо хмыкнула, покосившись на их жилище. Убогое строение, его нельзя было назвать домом в традиционном смысле этого слова. Скорее оно походило на перекошенную от злости и старости лачугу, наскоро слепленную из смеси глины и соломы. Входом служила деревянная дверь, кое-как сколоченная из досок различной длины и ширины. На весь домишко всего два окна. Они были небольшими, и закрывались на ночь деревянными ставнями, такими же неказистыми, как и входная дверь.

Сам дом был поделён на две комнаты. Одна служила кухней, в которой хранилась их скудная утварь и немногочисленные запасы с едой и водой. Там же располагалась глиняная печь, где они готовили еду. А во второй комнате они спали, бросив на пол тонкие матрасы, набитые бог знает чем. Вот и всё убранство. Ни о какой роскоши речи не шло. Впрочем, все их немногочисленные соседи, жили почти в таких же условиях.

Зайдя в дом, она почувствовала аромат свежего хлеба. Закрыв глаза, Виола блаженно втянула в себя чудесный запах выпечки. Её желудок громко заурчал, требуя, чтобы его немедленно накормили. Положив руку на живот, Виола прошла в кухню. Она даже не заметила, что так сильно проголодалась, делая эти дурацкие корзины. Тихо подкравшись к Мэй, она попыталась стащить один кусочек хлеба, что лежал на деревянной доске.

— Даже не думай! Сейчас сядем ужинать, — приказала Мэй, не взглянув на неё.

— Как ты узнала, что я здесь? — отдёрнув от стола свою грязную руку, удивленно спросила Виола.

— Ты всегда так делаешь! — посмотрев на неё, ответила Мэй. На лице женщины мелькнула улыбка.

Засмеявшись, Виола приблизилась к Мэй, и положила свою голову ей на макушку.

Виоле было тринадцать, когда даркийцы напали на Алгому и убили её родителей. С того времени её воспитывала Мэй, миниатюрная полноватая женщина, с мягкими чертами лица. Пухлые, слегка рыхлые щёчки, и небольшой курносый носик мило выделялись на её округлом лице. Из-под нависающих век внимательно смотрели умные карие глаза, обрамлённые рядом изогнутых ресниц. Всегда аккуратно собранные волосы тёмного, почти чёрного цвета, с тонкими прожилками серебра, были зачёсаны назад, открывая покатый лоб.

От Мэй приятно пахло свежим хлебом, и желудок Виолы снова напомнил о себе.

— Я очень, очень голодна, и если ты меня сейчас же не накормишь, то я съем тебя! — засмеявшись, пригрозила Виола.

Мэй отстранилась от неё и направилась к столу, бесшумно ступая по их маленькой кухне.

— Всё уже давно готово, — ответила она, усаживаясь на шаткий стул.

В радостном предвкушении Виола проследовала за Мэй, и шумно опустилась напротив. Подвинув ближе к себе тарелку, она принялась за похлёбку. Она ела быстро, будто боялась, что у неё отнимут еду, а Мэй неодобрительно качала головой.

Поглядывая на женщину со своего места, Виола думала о том, что ей повезло иметь рядом такого надёжного и преданного человека, как Мэй. В этом непростом мире только она и была у неё. Она и Брук. Вспомнив о нём, Виола мечтательно улыбнулась, закусив губу.

— Что это ты задумала, чертовка? — спросила Мэй, бросив на неё подозрительный взгляд. Сделав удивлённое лицо, Виола наклонилась низко к своей тарелке, стараясь спрятать виноватую улыбку.

Много позже, лёжа без сна на своем жёстком матрасе, Виола прислушивалась. Она ждала, когда Мэй сморит сон.