Дочь похитительницы снов

Не знаю, кто она такая – чародейка, повелительница иллюзий или просто женщина, умеющая телепатически управлять животными. Но отрицать очевидное я более не собирался: Оуна владела магией, и эта магия была вполне реальна. Люди, с которыми я сошелся в подземелье, обладали способностями, совершенно естественными для них, но абсолютно непостижимыми для меня. Впрочем, мой мир, хаотический мир двадцатого столетия с его машинной, механистической цивилизацией моим товарищам казался не менее загадочным, внушающим страх даже полубогам, которые манипулируют целыми измерениями. Теперь я просто принимал все, что происходило вокруг, как данность и не пытался более, подобно безумному фантазеру, наложить собственные ограниченные представления на бесконечно сложную мультивселенную, не пытался подогнать ее под строгое определение. Мне вполне хватало того, что я наблюдаю, ощущаю, исследую. Единственный способ познать мироздание – пропустить его через себя…

Эльрик с Оуной остановились и ждали, пока я подойду к ним. Девушка нахмурилась.

– Странное место, – проговорила она. Я с ней мысленно согласился: в прошлый раз, когда я был здесь, Серые Жилы выглядели более обитаемыми.

– Куда они направились? – спросил я. – Мы не потеряли след?

– Запах слишком сильный, чтобы его потерять, – Оуна опустилась на колено, повела рукой, словно протирая окно. И окно и вправду открылось, и из него хлынул солнечный свет. – Смотрите.

До боли знакомая картина.

Я сглотнул, с трудом удержавшись от того, чтобы не кинуться в проем, который будто вернул меня в детство. Пожалуй, я бы и кинулся – когда бы не рука Оуны.

– Да, это Бек, – тихо сказала девушка. – Но вряд вам захочется туда вернуться, граф.

– Почему?

Оуна махнула правой рукой, и во мгле возникло новое окошко. В нем кипела схватка и лилась кровь. Звероголовые люди и звери с человеческими головами бились на покрытой грязью равнине, простиравшейся до самого горизонта. Вдалеке возвышался многобашенный город, и к нему, торжествуя, скакал на белом коне Гейнор фон Минкт, которому суждено носить прозвище Гей-нор Проклятый.

На сей раз вперед подался Эльрик. Он узнал город. Этот город был для него тем, чем для меня – Бек. И я тоже узнал Призрачный город Имррир, столицу империи Мельнибонэ, острова Драконьих Владык. Из верхних бойниц в башнях вырывались, подобно знаменам, языки пламени.

Я оглянулся. Бек, милый сердцу Бек! Зеленые холмы, густые гостеприимные леса, древние, замшелые камни стен… Только теперь я разглядел колючую проволоку, которой обнесли замок, и пулеметные вышки у ворот. По двору бегали овчарки, повсюду расхаживали люди в мундирах СС. На дороге к замку показался большой «мерседес». За рулем сидел Клостерхейм.

– Как… – начал я.

– Именно так, – ответила Оуна. – Я вас предупреждала. Он идет по двум дорогам одновременно и сейчас находится сразу в двух мирах. Надо отдать ему должное, он превзошел всех нас в познаниях о природе мироздания и потому способен воевать как минимум на двух фронтах. В этом его слабость.

– Или сила, – поправил Эльрик с невеселым смешком. – Он нарушает все правила и потому добивается успеха. Но если правила больше не имеют значения…

– Он победил?

– Не везде, – возразила Оуна. Неуверенности в ее голосе не было. Я видел, что девушка растеряна.

Эльрик принял решение.

– Он в двух мирах – значит, нам надо разделиться. У нас теперь два меча, которые связаны друг с другом. Я отправляюсь на Мельнибонэ, а ты, граф, возвращайся в свой Бек.

– Откуда взялись картинки? – задал я давно терзавший меня вопрос. – Как они сложились?

– Я этого захотела, – Оуна потупилась. – Мы многого не знаем. А что, если Серые Жилы созданы воображением богов и смертных? Что, если здесь обитают самые сокровенные желания и самые жуткие страхи? И не просто обитают, а рождаются заново, каждый день, каждый миг? Благодаря необычайному могуществу человеческого воображения…

– Рождаются заново, – задумчиво повторил Эльрик, – рождаются в вечности, – он положил руку в перчатке на рукоять меча. – И среди них нет двух одинаковых – они отличаются друг от друга, одни совсем чуть-чуть, другие разительно. Воспоминания, желания… Переменчивые, как море. И мироздание растет, ввысь и вширь, как крона дерева…

– Не будем забывать, что у Гейнора в руках средство создать любую реальность, – сказала Оуна. – Он владеет Граалем, который по праву принадлежит вам, граф, – вы должны его охранять, но не использовать.

Это заявление было настолько неожиданным, что я засмеялся.

– Принадлежит мне? Я всегда думал, что Грааль – собственность Господа, если, конечно, Он существует. Или Он – то самое Равновесие, стержень мироздания?

– Об этом много спорят, – ответила девушка, – особенно среди похитительниц снов. Ведь мы живем за счет украденных сновидений. А в Серых Жилах, говорят, сбываются все сны до единого – и светлые, и кошмарные.