Дочь последнего дуэлянта

– Не забудьте сказать Ее Величеству, что я склоняюсь к ее ногам, – произнес де Бофор, сразу став серьезным. – Я ненавижу Мазарини, но чту Ее Величество не меньше моего короля.

В тот вечер появился де Немур. Было около десяти часов, когда у дверей особняка Валансэ зазвонил колокольчик. Изабель, под впечатлением своих дневных подвигов, вечером не выезжала. Она любила порой остаться дома, и сейчас возле нее не было никого, кроме Агаты, которая помогала ей готовиться ко сну. Камеристка расчесывала длинные шелковистые волосы Изабель, когда лакей доложил о неожиданном посетителе. Агата уже приготовилась сказать, что госпожа герцогиня никого не принимает в столь поздний час, но Изабель, услышав имя приехавшего, порозовела от радости и остановила ее.

– Идите, Агата, и позовите его ко мне! Как раз его-то я и хотела видеть! А потом позаботьтесь, чтобы нам принесли что-нибудь перекусить. И непременно достали луарское вино! Герцог его очень любит. А потом оставьте нас.

Тон герцогини был решительный, и Агата не могла не улыбнуться. Она спустилась вниз, провела гостя в покои госпожи и прежде, чем закрыть за ним дверь, присела в реверансе. А когда закрыла, прижалась ухом к двери, чтобы услышать хотя бы первые слова, какими обменяются гость и хозяйка. Но ей не удалось ничего услышать, и она на цыпочках удалилась.

А слышать и в самом деле было нечего. Стоя друг напротив друга, Изабель и Немур смотрели друг другу в глаза. Слова были не нужны – страсть во взгляде Немура была так пылка и неподдельна. Изабель раскрыла объятия и позволила себя унести.

Они долго любили друг друга, испуская лишь стоны, вздохи и порой вскрики, которые любовник заглушал на ее губах поцелуями. И хотя последняя встреча была не так уж и далека, им казалось, что прошла вечность и что им никогда не насытить голод, который был сродни щемящей боли, с каким они жаждали друг друга. Казалось, они немного успокоились, но каждый поцелуй или легкое прикосновение вновь пробуждали в них желание. Уже часы пробили двенадцать раз, и прошло еще какое-то время, когда они, наконец, обессиленные, раскинулись на кровати. Не утруждая себя одеждой, Изабель принесла в спальню поднос с едой, который Агата оставила в кабинете, и поставила его на кровать.

– Вы, должно быть, умираете от голода и жажды, – сказала она, наполняя бокал золотистым вином с легкими пузырьками.

Немур залпом опустошил бокал.

– Вы, и только вы, возбуждаете во мне голод и жажду, и я забываю обо всем ином, что дает нам силы!

– Но сейчас вы, я думаю, насытились.

– Трудно сказать. Вы же знаете, стоит мне только посмотреть на вас, и все мое существо взывает к вам! Но я вынужден вас покинуть.

– На эту ночь, безусловно. Вы должны вернуться домой, а завтра…

– Завтра большое празднество у Месье.

– Да, я знаю. Я тоже приглашена и очень рада, что вы там будете, но потом…

– Потом я уезжаю! На самом деле бал дается в мою честь, и между танцами я должен получить важные письма.

– Важные письма? Для кого же?

– Ангел мой, – сказал Немур с улыбкой, – похоже, что вас, как всех женщин на свете, мало трогают безумства, царящие на земле! Письма, конечно же, для господина принца! Вообще-то, я в Париже только проездом и направляюсь прямо к нему. Что с вами, дорогая?

Изабель соскользнула с кровати, закуталась в халат, сунула ноги в туфли без задников и, охваченная внезапным холодом, присела возле камина и принялась яростно раздувать угли. На вопрос Немура она не ответила.

– Вам плохо? – продолжал он спрашивать с тревогой в голосе. – На вас лица нет!

– Значит, письма для господина принца? И от кого же?

– Конечно же, от Месье! Раз Конде решил продолжать борьбу, то теперь ему нужна помощь всех его друзей. Что касается Месье, он взял на себя Париж, где, как я вижу, вновь появились афишки… Но вы меня пугаете, Изабель! Идите скорее ко мне!

– Нет! Так, значит, вновь разгорается война, и вы готовы ей содействовать?! Опомнитесь, Немур, вы ведь не какой-нибудь дубинноголовый солдафон? Принцу Конде понадобилась помощь друзей? А в чем ему нужно помочь? Вконец разорить королевство и совершить еще одну измену?

– Но это необходимо, сердце мое! Мазарини…

– К черту Мазарини! – возмутилась Изабель. – Даже изгнанный, даже разоренный дотла, он не дает вам покоя! Он чудится вам повсюду, грозит изо всех углов! Он будто какое-то чудовище! Лучше ответьте на мой вопрос: кем вы считаете того, кто мирно спит сейчас в Пале-Рояле, не подозревая, что его дворяне всеми силами стараются разорить его страну с помощью его врагов?

– Ммм… Королем.

– Слыша, каким тоном вы отвечаете, я в этом сомневаюсь! Как случилось, что те, кто должен быть его верным подданным, подчинились изменнику? Не просто изменнику, а настоящему Иуде, который сначала поставил Испанию на колени, а потом продался ей за тридцать серебреников.

Немур соскочил с кровати и хотел обнять, подхватить на руки Изабель, но она оттолкнула его так резко, что он упал на кровать, а она гневно продолжала: