Дочь седых белогорий

Ченка помнит много случаев, когда от лап шатуна погибали мужчины, женщины и дети из её большого рода Длиннохвостой Выдры. Остановить такого зверя могла только смерть. Проехав какое-то расстояние по медвежьим набродам, девушка спустилась к реке. Медведь смело перешёл на противоположный берег и скрылся в ольховых зарослях. Не было никаких сомнений, что зверь пересечёт широкое займище до горы. А там – охотничий путик братьев Вороховых.

Эта мысль – что удар молнии. Ослепила вспышкой, обожгла разрядом, оглушила громом. Братья ходят по путику по одному и без собаки. Ещё по чернотропу рыжий кобель ушёл в тайгу и не вернулся. Может быть, закопался в дупле кедра или его порвал зверь. Это неважно. Сейчас главное – другое. У Вороховых нет собаки, которая вовремя предупредит хозяина об опасности. Это – беда.

Как можно быстрее надо сказать, предупредить, оповестить братьев о шатуне! Время дорого! Промедление равносильно смерти. Каждая минута стоит человеческой жизни…

Ченка направила Ухтыря в воду, переправилась на противоположный берег, поехала по медвежьему следу. Олень противится, шумно фыркает, хоркает, мотает головой, не хочет идти по следу шатуна. И хотя зверь прошёл давно, олень всё равно чувствует запах смерти, понимает, что это не простой амикан, а явная угроза жизни.

Предположения Ченки оправдались. Медведь пересёк займище и под горой наткнулся на свежий след человека. Кто-то из братьев утром уже прошёл по путику, проверяя кулёмки. Зверь подошёл к лыжнику – братья Вороховы уже ходили по путику на лыжах – тщательно обнюхал след, прошел в пяту и, узнав, куда идёт человек, бросился в погоню.

Ченка остановилась в нерешительности. Она не знала, что делать дальше. В том, что амикан имеет цель, девушка убедилась по следам шатуна. Догоняя свою жертву, медведь побежал не по путику, а параллельно, рядом с лыжнёй, укрываясь в густом курослепе. Расстояние по времени между идущим человеком и зверем было не более часа. По всей вероятности, теперь медведь уже догнал идущего охотника. Идти по следам – значит подвергнуть себя смертельной опасности. Злой шатун постоит за свою добычу.

Что делать? Даже в таком безвыходном положении всё равно остаётся хоть какая-то надежда: а вдруг всё закончится хорошо? Но ехать на защиту человека одной, зная, что тебя в любой момент заломает зверь – полное безрассудство. Остаётся только одно, спешить на зимовье братьев и с поддержкой идти на помощь. Это решение показалось девушке единственно верным.

Она повернула Ухтыря в сторону зимовья, не жалея, погнала уставшего оленя по лыжне: не время беречь себя и животное. Погибает человек. Надо спешить! До избы братьев Вороховых недалеко, около километра. Но как медленно бежит олень! Ченке кажется, что насупившиеся кедры стоят, а не пролетают мимо, а петляющая лыжня застыла под ногами Ухтыря.

Вот наконец-то знакомый ключ, крутой яр, огромная поляна, на краю которой притаилось приземистое зимовье. К огромной радости девушки, из каменной трубы стелется сизый дым: кто-то из хозяев дома. Не доезжая нескольких десятков метров, Ченка закричала:

– Бое! Бое!!! Люча, хоти ко мне!..

На её голос тут же распахнулась дверь, на улицу выскочил огромный бородач – Егор. Какое-то время, оценивая обстановку, он держал под прицелом своей фузеи гостью. Наконец-то узнав знакомое лицо, тут же опустил ружьё, растянул лицо в приветливой улыбке, приветственно протянул навстречу руки:

– О! Кто к нам пожаловал! Никак сама Ченка в гости приехала! Вот радость-то!

Но девушка не разделила его радушного приёма. Не слезая с оленя, она замахала руками и, показывая куда-то в сторону тайги, залопотала:

– Бое! Беда, отнако! Люча амикан кушай. Пежать пыстро нато, помогай лючи! Торопиться нато…

– Ты что это там такое говоришь? – ещё ничего не понимая, понизил голос Егор.

– Там амикан!.. Шатун, однако!.. Твой прат караулить побежал… Кушай, путет… – отчаянно жестикулируя, продолжила девушка.

Понял Егор, почернело лицо, растерянно заметался около избы. Неизвестно, сколько бы прошло времени в бесполезной суматохе, если бы его не отрезвила Ченка:

– Бери ружьё, отнако, топор, нож. Торопиться нато, пежать. Позтно бутет…

Понял Егор, забежал в избу, тут же выскочил. На поясе уже висит нож, карманы раздулись от зарядов. Схватил топор, ткнул за пояс. Забросил за спину ружьё, потянулся за лыжами.

А Ченка уже на другой стороне ручья, остановилась, смотрит, как русский бежит по камням. В одном из прыжков не рассчитал точку опоры, поскользнулся, упал в ледяную воду, но тут же вскочил и выбрался на берег. Весь мокрый, но сушиться некогда. Сбил ладонями воду со штанов, отряхнул куртку, камус на лыжах протёр сухой бородой ели, подвязал юксы к ичигам и побежал за Ченкой по лыжне.

Девушка впереди торопит Ухтыря, но Егор не отстает, бежит следом. От сырой одежды валит пар, лицо раскраснелось, пыхтит, как закипевший чайник.

Очень скоро добежали до медвежьего следа. Ченка остановилась. Русский осмотрел след зверя, заскрипел зубами. Девушка проехала какое-то расстояние по маховым прыжкам шатуна, вернулась и пояснила: