Дочь шторма, невеста огня

«Несусветная рань, а я почему-то все еще не обнимаю кошака и не вижу десятый сон. Зато вот, пожалуйста – пью с альфардовским сынком в каких-то кустах. – Киара откинула голову и меланхолично пялилась на легонько шелестящие веточки ивы, кренящейся к пологому берегу. – Боги и богини, что в моей жизни пошло не так?»

Не то чтобы для Киары подобное было в новинку – в студенческие годы она не раз и не два сбегала к речке у стен Академии, чтобы в тишине (роскошь, если ты живешь с Зейрой Яллес) поразмыслить о бренности бытия. Ну, или – о ужас! – послушать бредни Гейбриела Лейернхарта о любви и прочей сопливой чушатине. Да, врал с три короба, но зато как складно.

Марк, по счастью, ничего подобного не нес, да и объективно был весьма неплохой кандидатурой для совместной пьянки с претензией на пикник. Пироги вон раздобыл, вместе с неплохим винишком. Не денмарское, но для посиделок по соседству с лягушками и комарами – самое оно.

Романтика, чтоб ее.

– Мне было шестнадцать, когда я нашел это место. – Эйнтхартен разлегся на траве, подложив руки под голову.

– Девчонок небось водил? – хмыкнула Киара, придирчиво оглядывая траву – не хотелось бы улечься на какого-нибудь жука.

– Не без этого. Но в основном сбегал от отца. Никогда не мог смотреть на его мантии дольше пяти минут.

В самом деле, на знаменитые альфардовские мантии в принципе глядеть невозможно. По крайней мере, без смеха.

– Чего ты наговариваешь, отменные мантии, – фыркнула она. – Мы с братцем Лайамом который год пребываем в восхищении и все гадаем, сколько лет будут держаться чары на таком изобилии камешков и ювелирной нити. Практично, если подумать!

– Лайам? – Прикрывший было глаза Эйнтхартен повернулся к ней и посмотрел ревниво. Оговорка про братца, судя по всему, была благополучно пропущена мимо ушей, и Киара никак не могла сообразить: то ли она раздражена, то ли польщена этим непонятно откуда вылезшим собственничеством. Решив подумать об этом позже – не самая подходящая тема с утра пораньше, когда у приличных темных магов мозги толком не работают, – она нарочито елейным тоном уточнила:

– Для тебя – архимаг Эрдланг.

Слова эти Марка, кажется, успокоили. По крайней мере, взгляд его стал менее подозрительным и острым (как если бы он уже успел сходить в ближайший храм, договориться со жрецами о грядущей свадьбе и теперь всерьез опасался, что его бросят у алтаря).

– А, этот Лайам. Стальфоде говорил, что ты училась у него.

– Ну да, в аспирантуре. – Она пожала плечами. – Лайам не некромант, но магистерский профиль у нас одинаковый: малефицизм и боевое заклинательство. Да и колдуем на один дурацкий манер… кровь фейри, будь она неладна. Про то, что мы с ним родственники, ты уже наверняка наслышан.

– Я не слишком интересуюсь чужими родственными связями. – Марк отхлебнул вина и протянул бутылку ей. – Я от своей семейки-то съехал. Бездна, даже мой пес от них съехал!

«А, так он еще и собачник», – меланхолично постановила Киара, стараясь не кривиться уж совсем открыто. Господин Энобус точно не одобрит столь сомнительных знакомств, да и сама она никогда не была поклонницей собак: шумная, надоедливая и на редкость бестолковая живность. Что еще за дурь такая – привечать каждого, кто тебя накормит и погладит?

– Пса можно понять. И тебя тоже. Постная физиономия леди Гленны портит аппетит почище хорошей расчлененки, а уж от такого папаши вовсе надо бежать на другой конец империи, – вслух заметила она. – И то не уверена, что поможет. Альфард и мертвяка доведет до белого каления, если захочет.

– Дай угадаю: тебя тоже довел? – хмыкнул Марк. – Или ты его?

Киара весело усмехнулась, покрепче перехватив бутылку и припоминая в подробностях историю своей страстной любви к лорду-генералу.

– Малость не сошлись в предпочтениях. Твой батюшка падок на молоденьких девиц, но увы, неотесанные бородатые мужланы – типаж Арделии, о чем я прямо сообщила. Мол, императору не дала, канцлеру не дала, тебе и подавно не обломится. Так с тех пор лет десять прошло, а Альфард все бесится. И чего это он у вас такой злопамятный?..

– Некромантки – его слабость, – в тон ей ответил Марк, отхлебнув из бутылки так… красноречиво, что стало ясно: веселья в этих словах маловато наскребется. – В Бездну дорогого папеньку, я еще после недавнего семейного обеда не отошел.

Солнце понемногу поднималось над рекой, окрашивая ее в оттенки розового и желтого. В воздухе парило, несмотря на раннее утро, и Киаре очень захотелось раздеться. Ну, или хотя бы расстегнуть пару пуговиц на рубашке. Что она и сделала, с завистью глянув на Эйнтхартена – он, едва сев, сбросил китель и закатал рукава. В вороте рубашки виднелись краешки защитных рун – ничего особенного, у какого приличного боевого мага защиты нет? – но сейчас, глядя на разрисованные ключицы Марка, Киара испытывала что-то очень похожее на возбуждение.

«У кого-то давно мужика не было, – едко возвестило подсознание. – Видимо, так давно, что уже и на мальчишек впору заглядываться».