В книгах ничего не писали про таинства в Храмах. Ничего конкретного, совершенно ничегошеньки!
Я решительно отложила очередной тяжелый том.
— А какая сила у Воронов? — я не удержалась от вопроса и тут же смутилась его. На некоторых темах взгляд Наяра как-то угрожающе тяжелел. — Если я могу спросить.
Наяр укоризненно цокнул языком, разворачиваясь плечами на меня.
— Я думал, что ты читаешь книги, а ты, получается, просто смотришь в них?
— Там непонятно написано, — честно сказала. — Слишком пространно и иносказательно. У меня не хватает ни знаний, ни терпения понять, о чем конкретно говорится. Вот написано «вороны видят». И как я должна это понимать? У меня тоже есть глаза, я тоже вижу.
Чёрные глаза Наяра стали ещё чернее. Он покровительственно улыбнулся.
— Ладно, покажу тебе. Подойди, — Ворон встал и махнул рукой, подзывая меня к окну. — Ближе. Видишь, птиц? — он указал на едва заметные точки в небе, а сам вдруг ловко подвинул меня к оконному проёму, вставая прямо за спиной.
— Э-э-э, вижу... и что? — я растерялась такой неприличной по меркам всех миров близости. — Что ты делаешь?
— Успокойся, — неожиданно властно проговорил Наяр, фиксируя меня одной рукой за плечо, а второй закрывая глаза. — Теперь смотри, — последнюю фразу он шепнул уже прямо в ухо.
«Во-первых, ты слишком близко, во-вторых, отпусти, в-третьих, как я должна смотреть, если не вижу... О, БОЖЕ!»
Не успела я выдать вслух эту гневную тираду, как в то же мгновение будто оказалась в теле парящей по небу птицы. Я СМОТРЕЛА ЕЁ ГЛАЗАМИ. Я видела сверху город, и маленькие фигурки людей, и вьющуюся внизу реку, и море там, вдали.... Несколько секунд парения в воздухе, а потом...
...а потом Наяр отнял руку и отступил, выжидательно улыбаясь. И птица полетела дальше без меня.
Я обернулась на Ворона и восхищённо приложила руки к груди.
— Наяр, это было круто! Ничего себе! Значит ты можешь видеть глазами птиц? Любых? И показывать? А все Вороны так умеют? И женщины? А долго ты можешь смотреть? Это не больно?
Наяр вздохнул и не ответил, прикрыв глаза. Я с сожалением поняла, что спросила лишнее.
— Молчу, молчу, поняла. Прости моё любопытство, князь Наяр, — я с раскаянием сложила руки.
Но князь не улыбался. Он мягко шагнул вплотную ко мне, взял мое лицо в ладони, серьёзно заглянул в глаза.
— Катерина-Катерина. Тебя вообще нельзя выпускать к Великим Родам. Ты ведёшь себя как ребенок. Не понимаешь, что задаешь опасные вопросы, — сокрушенно проговорил Ворон, отступил и задумчиво зашагал туда-сюда по комнате.
Через несколько секунд он остановился.
— Ты заходишь за рамки, нарушаешь правила приличия. Пойми, в нашем мире есть границы, определенный этикет в общении между Родами, в том числе между мужчиной и женщиной из разных родов. Умения одних родов тайны для других родов и выспрашивать о них любопытным Скорпионам неприлично и опасно. Ты совсем не замечаешь, как часто нарушаешь эти границы. Я понимаю, ты иначе воспитана. Но у нас... Знаешь, что бывает, когда женщина нарушает границы?
Я хлопнула глазами и растерянно пожала плечами.
— Её... ругают?
Ворон опять тяжело вздохнул.
— Если женщина нарушает границы, у мужчины возникает искушение тоже их нарушить. Большое искушение, — прозрачно произнёс Наяр и пристально посмотрел на меня своими черными как ночь глазами.
Я почувствовала, как краснею. Наяр отвёл взгляд и отвернулся.
— Прости меня, — кратко сказал он после недолгого молчания. — Я выйду.
Я осталась одна, кусая от досады губы.
«Совсем же не хотела его огорчить. Может мне надо быть поделикатнее, а может у него свои „тараканы“. Кто бы знал... Вот только Наяр мне чуть ли не единственный друг. Так не хочется его терять...»
***