Дочь смотрителя маяка

Перед Арвидом словно открылась дверь в новый мир. Внезапно он понял смысл всех тех стихов, что мама читала ему вечерами. Папа тоже слушал и кивал, и они переглядывались так, словно у них была одна общая тайна. Наверное, так оно и было.

Любовь накрыла Арвида с головой. Он не мог ни есть, ни спать, и постоянно ловил себя на том, что улыбается. Чувства, которые он испытывал, сложно было описать словами. Он словно жил в темноте, а потом вдруг увидел свет. И она была этим светом. Всё остальное, даже работа, отошло на второй план.

В Гётеборге октябрьским вечером было сыро и зябко, но Арвида грела любовь. По дороге из офиса домой он зашел в ювелирный магазин проверить размер колец и заплатить. Женщина за прилавком улыбнулась и сказала, что надеется вскоре снова его увидеть. Он тоже на это надеялся.

Провожая его, продавщица поклонилась.

Коробочка в кармане пальто была совсем небольшой, но он чувствовал ее вес. Несколько раз Арвид совал руку в карман, чтобы коснуться ее. В этой коробочке было заключено его будущее. Так, по крайней мере, он надеялся.

Он прошел вверх по улице, повернул вправо на Васагатан, обдумывая в голове, как он будет делать предложение. Дома он присел в кабинете с ручкой и бумагой и начал подбирать фразы. Скомкав третий лист и выбросив в корзину, он взялся за четвертый.

Я знаю, что мы, точнее, что ты, испытываешь сомнения по поводу нашего союза, поскольку находишь между нами различия…

Еще один лист летит в мусорку. Иногда кажется, что язык слишком беден, чтобы передать его чувства. Штраус, Моцарт, Бетховен могли бы передать их через музыку. Эврика! Эверт Тоба! Вот кто ему поможет. Арвид достал собрание песен с полки и пролистал до стихотворения «Пьерина».

Синие анемоны,
Цветущий миндаль,
Дымкой обвевают холмы.
Петухи кричат за заборами,
Винные горы ждут нас,
Где зеленеют кусты
На красной земле
Но здесь в долине цветешь ты.
О, Пьерина, когда же ты решишься?
Тебе скоро девятнадцать.
Слышишь ли ты в долине мой весенний мадригал?
Этой весной ты будешь моей?

Можно остановиться на этом вопросе. Оставив бумагу на столе, Арвид поднялся и пошел через столовую в прихожую. Выудил из кармана коробочку. Кольца сверкнули в темноте. Или пан или пропал! Рискнем, подумал он. Никто, кроме Элин, ему не нужен.

8

Анита не знала, что ее разбудило. Какое-то время она лежала в постели, бодрствуя, но потом вспомнила вчерашнее стихотворение и осторожно сняла обнимавшую ее руку Путте. Тот что-то пробормотал во сне и повернулся на другой бок.