Дочь смотрителя маяка

Она подумала, видит ли сейчас с небес их ее покойная мать. Ей очень хотелось верить, что да.

Он притянул девушку к себе и сжал в объятьях, вдохнул аромат ее волос, он хотел, чтобы этот момент навсегда запечатлелся в его памяти, хотел, чтобы это объятие никогда не заканчивалось. В этот момент на всем свете были только они двое, все остальное не играло никакой роли.

⁂

Поднявшись на борт, Карин не сразу поняла, что в кубрике кто-то есть. Это был Йоран в своем обычном зеленом пуховике.

– Привет! – поприветствовал он.

– Привет, как дела? – спросила она.

– Я хотел спросить, не хочешь ли ты поужинать со мной, – спросил он, показывая на корзинку.

Карин устала, и первой мыслью было отказаться, но совесть не позволила.

– Конечно. Подожди минутку, я включу все.

– Конечно, я могу помочь, – сказал он, доставая связку ключей с поплавком в качестве брелка.

Черт, подумала Карин, я и забыла, что у Йорана есть ключ. Придется или заставить его отдать ключ или поменять замок. Он мог сделать копию.

– Мама передает тебе привет. Папа тоже, но особенно мама. Они по тебе скучают.

Бьет в самое больное место, подумала Карин, и гоня прочь мысли о заботливой матери Йорана.

– Спасибо. Передавай им тоже привет.

Закончив, Йоран вернулся в трюм. Привычным жестом он включил обогреватель и начал доставать из корзинки еду и бутылку красного.

– Нет пиццы? – удивилась Карин и сразу пожалела об этой ремарке.

Она видела, что на этот рай Йоран приложил усилия. Одной пиццей девушку обратно не вернешь. Карин оглядела итальянские деликатесы. Совсем не в стиле Йорана. Судя по всему, кто-то ему помог.

– Я купил все на крытом рынке. На Нурдхемсгатан, где мы жили раньше, – пояснил он, заметив подозрение на лице Карин. Старое здание пожарной охраны на улице Нордхемсгатан превратили в крытый рынок. Карин нравилось делать там покупки и вдыхать запахи цветов и свежеиспеченного хлеба, которыми там торговали.

Йоран открыл шкаф и достал тарелки.

– А где у тебя винные бокалы? – спросил он Карин.

– Они были твои, так что я оставила их в квартире.

– Вот как.

От открыл бутылку.

Не пиво, а вино, подумала Карин, но удержалась от язвительного комментария.

– Можем пить из обычных.

Йоран расстелил скатерть в клеточку, которая тоже была у него в корзине, и зажег две свечи из тех, что лежали в ящике навигационного стола.

– Приятного аппетита, – сказал он, протягивая Карин бокал.

Зинфандель. Ее любимое вино. Почему теперь? Почему ему не пришла мысль поухаживать за ней раньше, когда они встречались? Карин рассматривала еду на столе.

– Как вкусно, – ахнула она, попробовав главное блюдо.

– Что это за рагу? – поинтересовалась она.

Йоран посмотрел на тарелку перед собой.

– Курица, шампиньоны.

– Это я понимаю, – сказала Карин, – а что за специи? – она отправила новую порцию кушанья в рот. – Что это за вкус?

– А, это, – улыбнулся Йоран, – мой секретный ингредиент.

– Да ладно, скажи, что это? – улыбнулась Карин.

Йоран подлил ей вина, и Карин поймала себя на том, что улыбается. Давно уже ей не было так хорошо в компании Йорана.

– Выпьем, – предложил он.

Кивнув, Карин подняла бокал.

– Что это? Майоран? Эстрагон? Я правильно угадала?

Йоран подмигнул ей.

– Я не могу раскрывать секреты.

– Не хочешь или не можешь? – спросила Карин, ставя бокал на стол.

– Какая разница? – удивился Йоран. Тон его голоса только усилил подозрения Карин.

– Раз ты не можешь ответить, значит, готовил не ты, а кто-то другой.

– Разве это имеет значение? – спросил Йоран недовольно.

– Конечно, имеет, – разочарованно ответила Карин, жалея, что сразу не догадалась, что сам он не мог бы до всего этого додуматься.

– Черт, почему ты всегда все усложняешь? Разве нельзя просто радоваться жизни? – пожаловался Йоран.

– Я? Это ты…

– Снова за старое. Разве ты не видишь, как эгоистично ведешь себя, когда я приготовил тебе ужин.

– Дай мне ключ, – потребовала Карин.

– Что?

– Ключ от лодки.

– Когда я тебя увидела, я подумала, что еще есть шанс все исправить, – начала Карин.

– Конечно, есть. Карин, милая, скажи, что ты хочешь, чтобы я сделал, я все для тебя сделаю, клянусь.

Эта фраза стала для Карин последней каплей.

– Ничего не выйдет, Йоран. Я не могу скзать тебе, что ты должен делать. Ты такой, какой ты есть.

– Но я могу стать таким, каким ты хочешь меня видеть.

Она покачала головой и обняла бывшего жениха. Ничего не выйдет, она верила, что Йоран мужчина ее жизни, но любовь закончилась. Они долго так простояли, обнявшись.

11

Дверь им открыл Вальдемар. Сири сидела на кресле-качалке в комнате отдыха в башне, читая женский журнал.