Дочь смотрителя маяка

– Сири? – покачала головой Марта. – Никогда, насколько я знаю.

Карин чувствовала, что женщина что-то от нее скрывает. Но это объяснимо, учитывая, сколько ей пришлось пережить. Она привыкла всегда быть настороже и не доверять людям, пока не узнает их получше. Карин понимала, что ей приходится нелегко.

– Слушая ваш рассказ, мне сложно представить Сири и Арвида вместе, вот почему я спрашиваю, – сказала Карин.

– Мне она не нравится. Арвиду не стоило на ней жениться, – отрезала Марта.

Карин хотела сказать, что разделяет ее мнение, но удержалась.

– Как они познакомились? – спросила она.

– Она устроилась секретаршей к юристу их компании. Красные губы, высокие каблуки. Стенографировать и печатать она почти не умела, но зато легко находила язык с коллегами-мужчинами. Постоянно устраивала встречи один на один, и лучше не знать, что происходило на этих встречах. Но, видимо, результат от них был, поскольку она потом вышла за одного из акционеров Вальдемара фон Лангера.

«Было что-то в тоне, которым она произнесла это имя», – подумала Карин.

– Она сразу положила глаз на братьев Стеркнвист. Сгодился бы любой из них. Сири интересовали только деньги. Помощь евреям она считала пустой тратой времени. Не только она, кстати. Многие тут симпатизировали нацистам и не интересовались зверствами, которые те творили в концентрационных лагерях.

Марта покачала головой. Слезы все были выплаканы. Ничего не осталось. Трудно было продолжать рассказ. Карин поняла это и начала задавать вопросы, но Марта отвечала односложно. Карин глянула на часы, гадая, когда будет автобус в Гетеборг.

– Дорис, – ответила Марта на вопрос про расписание.

– Простите?

– Моя соседка, Дорис Гренлунд, такси каждую пятницу отвозит ее к дочери в Гетеборг. Можешь поехать с ними. Тебе же туда нужно?

Карин кивнула. Марта вышла в прихожую. После короткого телефонного разговора она вернулась на кухню.

– Такси приедет через двадцать минут. Можешь подождать у меня.

Карин начала разглядывать картины, чтобы убить время.

– Роланд Свенссон, – прочитала Карин. Картина была черно-белой. Мотив – гавань с лодками, вытащенными на берег, и каменным домиком.

Марта подошла и встала рядом.

– Острова в Атлантике, – сказала Карин.

– Ты знаешь этого художника? Поразительно. Он также написал много книг, но мало кто его знает даже как живописца. Сними ее, я кое-что покажу.

Карин аккуратно сняла фотографию, предварительно запомнив, как она висела. Марта бережно приняла ее из рук Карин и перевернула, чтобы показать женщине надпись на обратной стороне: старомодным ажурным почерком было выведено: «Марте с благодарностью». Карин показала на цифры «12,56» и спросила, что они означают.

– Фотографии должны висеть в определенном порядке. Какое-то время они были развешаны по годам. – Она показала на первую. – Самая старая висела там, а за ней те, что помоложе.

Она говорила о снимках как о живых существах.

– Но потом оказалось, что я не могу точно датировать парочку фотографий, и мне пришлось поменять систему.

– И как они теперь развешаны? – спросила Карин.

– По солнцу. Самая темная висит там, где ее лучше видно днем, когда светит солнце, а остальные там, где темнее.

Карин подумала, что в этом есть определенный смысл. Вся правая стена гостиной была занята книжными полками. Книги были аккуратно расставлены, соревнуясь за пространство с вазами и декоративными фигурками. Здесь были тома на все темы: от «Основы греческой математики» до «Научись понимать свою кошку».

Видно было, что разговор утомил старушку, и пора было уже уходить. Стоя в прихожей в куртке и ботинках, Карин подумала, что можно не скрывать от Марты причину смерти Арвида.

– Мне горько говорить вам это, но Арвид умер в результате отравления.

Карин не знала, какой реакции ждала от пожилой дамы, но вряд ли равнодушие. Эта новость Марту нисколько не шокировала.

– Я и не верила в несчастный случай, – сказала она.

– Арвида нашли в кладовке на острове Хамнесшер – это там, где маяк Патер Ностер. Как вы думаете, что он мог там делать?

– Сегодня мало кто в этом признается, но в те годы многие поддерживали нацистов.

От этой информации толку было мало.

– Я знаю, мне очень жаль, но Арвид умер между 1963 и 1965 годами, через двадцать лет после окончания войны.

– Формально да, но не для всех. Мать Арвида Алиса однажды так высказалась о жителях Люсечиля. Погоди-ка, я вспомню, что она говорила. – Громким и четким голосом она начала декламировать по памяти:

В этом городе все привыкли держать рот за замком,
Здесь живут люди, не любящие совать нос в чужие дела,
Нет в Швеции жителей скрытней, чем в городе Люсечиль.

Карин не знала, что на это сказать.

– Простите, я не совсем понимаю… – протянула она.

– Никто не понимает, никто… – ответила Марта и поправила коврик ногой.

– Вам что-нибудь известно о татуировке? – спросила Карин.

Марта задумалась, но потом медленно покачала головой.