Дочь Солнца

Ну, что ж, я опять на Земле в 1989 году. Не скажу, что это меня очень радует. Могу даже добавить, что совсем не радует. В это время был не очень радужный период моей жизни. И, не смотря на то, что я его почти не помню, вспоминала я о нем с внутренним содроганием. Около трех месяцев назад умерли мои приемные родители и меня отдали в детский дом- интернат. Были, конечно, и радостные моменты после того, как я втянулась в разношерстный детский коллектив: кнопки на стульях воспитателей, ржавые гвозди в борще старших групп, ночные вылазки в комнату мальчишек, что бы перепачкать их пастой из ручек. Мне повезло с группой, повезло с персоналом в большей его части. Ну, а строгий надзиратель найдется везде и у каждого, будь ты хоть единственным ребенком президентской семьи.

Но кошмары, мучившие меня в то время, были назойливы и прилипчивы. Благодаря им я в детдоме была известна, как ведьма (представьте себе шестилетнюю ведьму профессионалку, курам на смех, если речь идет обо мне!). Сопровождавшее меня везение во всех проделках только подхлестывало мою репутацию. А так же мое живое воображение собирало вокруг моей койки толпы ребятишек, подолгу сидевших и слушавших взахлеб мои страшные придуманные истории. Ни одно из моих шедевриальных произведений не подвергалось сомнениям. Друзья мои знали — все, что я говорю, правда! Подобный авторитет я заслужила после очередного кошмара. Не помню точно, что было во сне и не знаю, правда ли то, о чем потом еще две недели судачил весь интернат. Хотя, в свете того, что со мной происходит в последнее время, я готова поверить самым отчаянным версиям случившегося.

Мы уже давно улеглись спать, и даже приближался рассвет. То есть, все обитатели нашего зданьица видели десятый сон, когда соседка по рядом стоящей кровати проснулась. Я металась в кошмаре так, что железная кровать распевала скрипучую оперетту и ходила ходуном. Наташка уже собиралась залезть с головой под одеяло, когда по ее словам, я в горизонтальном положении поднялась до самого потолка, то есть взлетела. И висела там до восхода солнца. А с первыми лучами бухнулась на кровать и проснулась. Судя по тому, как дети склонны к преувеличению, я, конечно, могу предположить, что в воздухе я висела сантиметров на пять-десять от койки и не более минуты. К вечеру мне уже рассказывали мальчишки, что я гоняла под потолком на одеяле, махая подушкой и распевая песни на неизвестном языке. На следующий день, не смотря на вето, наложенное на эту тему воспитателями, мне по секрету передали, что я светилась синим светом и за мной летали ведьмы на метлах. Через неделю история достигла своего апогея. Я, оказывается, сражалась с чудищами, пуляя в них светящимися шарами. Чудища взрывались, оставляя после себя лужи черной булькающей крови, весь дом был ею уляпан. Самое замечательное, что почти каждый стучал кулаком в грудь, что всей младшей группой следы ночной вакханалии вытирали и вымывали, чтобы не дай Бог, воспитатели не увидели. В общем, мои кошмары детей не только не отпугнули, но притянули, как магнитом.

Сейчас, сидя на лавке у моего детдома с дедом Василием, я смотрела на группу играющих детей и видела себя. Наблюдала я за маленькой кудрявой девочкой, постоянно вытиравшей сопли рукавом от платья. Стрижена я была коротко. Да и все девчонки бегали без косичек, лохматые, как чертики. Недавно на интернат напала стая огромных голодных бездомных вшей, оккупировала волнистые, прямые, рыжие, темные, светлые волосы и не собиралась убираться восвояси. Шикарные волосы решено было отстричь под дикий плачь пострадавших.

Визг и писк стоял такой, суета достигла ста пятидесяти процентной отметки, что мне стало жаль воспитателя, что мучилась с этой группой. Ее звали Лариса Викторовна, молоденькая была и собиралась замуж в том году. Вся наша группа ее обожала и считала самой красивой во всем интернате.

Благодаря стараниям деды Васи, я тоже выглядела ничего по меркам того времени: плиссированная юбка бежевая, белая блузка и туфли на каблуках. В общем, кошмар! На Жору, само собой, пришлось наложить заклятие невидимки. Сделал это деда Вася, так как, сколько бы он мне в голову не вталкивал и не разъяснял принцип этого магического действия, я не могла его осилить. После первой попытки Жора оброс волосами, после второй — превратился в желеобразную массу. Когда я была готова еще раз попробовать, бедолага слезно взмолился не мучить его, а сразу прикончить. На помощь пришел деда Василий, чему Жора был несказанно рад.

Я не понимала, зачем мы сюда пришли, но дядя Вася категорично сказал, что раз уж меня сюда закинуло, я должна закрыть все хвосты и сдать незачеты. Мы купили девочке мороженного и ждали директрису (которую я до сих пор терпеть не могу), чтобы она разрешила нам увидеть Олесю, то бишь, меня. Вот это встреча! Не каждому такое удается!

— Я даже поражен, как из такого милого ребятенка выросла такая балда, как ты?