Дочь Солнца

В принципе, Жора оказался не плохим собеседником. У него даже чувство юмора обнаружилось. Хотя, его можно понять, быть мечом, когда ты своенравный, талантливый и даже гениальный… Наряд мы выбирали вместе, надо же было как-то расслабиться. Витор рассчитывал на то, что я как художник, истинная земная, не побоюсь этого слова, девушка оценю его замечательный вкус и отблагодарю за столь любовно подобранный гардероб. Но, мне не пришлись к лицу ни зеленая шляпка, ни розовая блузка, ни средневековое, расшитое золотыми и бронзовыми нитями, платье, ни все остальное, что было то мало, то явно велико. В сарафане цвета хаки я вообще смотрелась, как беременная, доведенная до дистрофии жирафиха. Даже обидно, моего размера оказались только лапти и корсет. Так и пойду! Но Жора благоразумно отговорил меня от совершения этого опрометчивого поступка. Очень не хотелось одевать грязную, пыльную одежду, но пришлось. Пусть дядька считает, что я горда и непреступна. Хотя это совсем не так. Натянула свои шмотки, что я быстренько ополоснула в воде, что осталась в ванной, приторочила ножны, собрала волосы в привычную косу, расчесала брови и вышла.

Недалеко от палатки стояло кресло, шикарное такое, похоже на трон в Зале Советов. Да, явный намек, посягателя на мое место. В кресле сидел (даже восседал!) Витор. Здесь, в отличии от астрала, он мог принять любое обличие. Вот и выглядел он устрашающе-прекрасно, благородно-кровожадно. Прямо-таки граф Дракула собственной персоной. Черные волосы зачесаны аккуратненько назад, кафтан из легкой ткани, вышитый рунами- оберегами, выглаженные брючки и щегольские сапожки на невысоком каблучке.

— Я ожидал, что ты предпочтешь вырядиться в свои грязные вонючие лохмотья. — Поприветствовал меня родственник.

— А я надеялась, что ты не будешь молодиться и прятаться за личиной кого-то другого. Мог бы и оставить количество морщин, я ж все равно тебя видела. — Жора где-то в закоулках моего сознания поддерживал и подсказывал, что еще можно добавить. Надеюсь, Витор этого слышать не мог, а то бы сразу нам с Георгием снес головы за дерзость.

— Ну, и как тебе Пустыня? — Дядька явно страдал переизбытком театральности, судя по широкому взмаху рукой. — Домой еще не хочется?

Присесть он мне не предложил, да и не на что было, собственно говоря. А сесть хотелось. Чувствовала я себя, как школьница у директора. Не очень приятно. Поэтому я уселась прямо на песок, но пожалела, он (песок) с радостью вцепился во все еще мокрую одежду.

— Вообще, я не ссориться сюда пришел. Я предлагаю помощь.

Ах, так он помощь мне предлагает. Как великодушно! Вот наглец-то! А когда он в зале Советов мне чуть череп изнутри не проломил, это тоже была помощь? Или когда связки голосовые пережег? Я невольно прикоснулась к горлу. Витор поднялся с кресла и направился ко мне. Именно направился, а не пошел. К нему вообще относятся слова только с театральной начинкой. Смотрел на меня долго сверху вниз, и я ожидала чего-то очень неприятного. Но он сел прямо на песок рядом со мной. Я долго не могла отвести глаз от него, хотя и понимала, что в этот момент "глазного контакта" ему ничего не стоит меня зачаровать. Но продолжала смотреть. А причиной тому был цвет очей его хитрющих — синий по краям с бардовыми вкраплениями. Чистый сапфир на солнце с каплями рубина. Чем ближе к зрачку, тем бардовый все больше преобладал над синевой. Не знаю, иллюзия ли это или его натуральный цвет глаз, который издалека кажется красным, но художник во мне эту красоту оценил. И, наконец-то, вдоволь налюбовавшись, я отвернула голову.

— Я не хочу ломать ту сказку, которую тебе нарисовали, девочка моя. Но ведь ты понимаешь, тебе была представлена только одна сторона монеты и при том освещении, при котором недостатки можно удачно затушевать. И даже выдать за достоинства.

Голос был его умиротворенным и спокойным, как будто он разговаривал со старым другом о рыбалке. Пока меня это радовало. Пока он не психует, мне физическая боль, которую я очень боюсь, не грозит. А я уверена, мой новоиспеченный дядюшка не гнушается подобными методами вывода на откровенность. И все же, где-то Витор прав, я видела всего одну сторону. Хотя теплый прием, оказанный магом мне лично на Совете, когда он перемешал мозги и мысли в моей голове, отбил у меня желание знакомиться с этой стороной ближе. Да и как он сейчас представит ее, вторую?

Маг опять встал на ноги, пригласив взглядом встать и меня. От руки его я отказалась. А зря. Жора хоть и разумный, но мешается очень сильно. Я еще не привыкла таскать на поясе такую тяжеленную штуковину. На счет штуковины Жора промолчал, но за "разумного" поблагодарил, призывая меня быть очень осторожной. Я не знала, куда тут можно направиться, но последовала за Витором.