Дочь Сталина. Последнее интервью

У меня еще была возможность отказаться от своего поступка. Советская сторона делала вид, что ничего не произошло, хотя на Западе уже поднялся шум. Еще бы, такая сенсация - сбежала дочь Сталина! Мои новые опекуны решили спрятать меня от назойливой прессы, а заодно, я думаю, и от агентов КГБ в маленьком монастырском приюте в Швейцарских Альпах. Из какой-то маленькой сельской гостиницы удалось связаться по телефону с сыном. Говорила в основном я. Пыталась все объяснить, повторяла, что я не вернусь, я не туристка. Ося все понял, но не задавал вопросов. Хорошо, что Кати не было дома. Я бы просто не выдержала разговора с ней.»

Отвергнутая родина

Слушая рассказ Светланы Иосифовны о ее поездке в Индию, решении не возвращаться на Родину, перелете в Европу, а затем и в США, все время не оставляли вопросы о том, как все это восприняли дети, ближайшие родственники. И, естественно, вернувшись в Москву, мы первым делом начали искать ответы. С огромным трудом удалось добиться согласия на интервью от Иосифа Григорьевича Аллилуева. Профессор, кардиолог, доктор медицинских наук, он был человеком совершенно не публичным, известным лишь в своей профессиональной среде. Иосиф Григорьевич никогда и никому не давал никаких интервью, тем более не мелькал на телеэкране.

Мы встретились в его обычной по советским меркам квартире в доме на Большой Полянке, который, правда, был известен тем, что жили там, в основном, сотрудники КГБ, бывшие и действующие. Нас встретил человек с вполне «профессорской» внешностью: предпенсионного возраста, представительный, вальяжный, седовласый, чем-то неуловимым похожий и на мать, и на знаменитого деда. До сих пор непонятно, почему он согласился на этот разговор, тема которого не предвещала ничего, кроме тягостных воспоминаний и неприятной необходимости оценивать жизнь и поступки матери, и свои собственные. Может быть, на закате жизни (а он скончался через несколько лет) появилась необходимость высказать свою точку зрения на все, что произошло, было столько раз оболгано и извращено?

Из интервью Иосифа Аллилуева:

«Первой нам с сестрой сообщила о происшедшем какая-то женщина, сопровождавшая ее. Я не поверил. Молод же еще был - мне 21 год, а сестре 16. Тем более что мне несколько раз звонили, что мама тогда-то туда-то прилетает. Я подхватывал шубу, очень холодно было, и мчался на аэродром. И так 3-4 раза. Ждал в Шереметьеве. Никто не прилетал. Потом уже передали по зарубежному радио.

Сейчас об этом рассказывать проще, а тогда был просто шок. Я о Кате вообще не говорю. Она же еще школьницей была. Я ее просто выключил из всего, держал в неведении. Я уже был относительно взрослым и прекрасно знал, что бывает в таких случаях бегства за границу. Молодежь сейчас не знает, а тогда это квалифицировалась как измена Родине. В первую очередь страдали ближайшие родственники. Их преследовали, лишали работы, изгоняли из вузов, а иногда даже отправляли в лагеря. Я учился на 4-м курсе мединститута и оказался в очень сложном положении. Я не знал, что будет с нами: дадут ли доучиться, оставят ли жить в Москве? Но потом постепенно впечатление сложилось, не зная, конечно, всех этих секретных бумаг, а просто по логике развития событий, что нас решили оставить в покое. Не трогать, никого не высылать, из института не выгонять.

Через месяц, наверное, раздался какой-то странный международный телефонный звонок. Звонила мама. Говорила в основном она, а я, потрясенный, молчал. Понял лишь тезис о «туризме» и решении не возвращаться. Конечно, после всего, что случилось, ее увещевания мужаться, держаться вместе и не отдавать Катю Ждановым звучали странно. Ни капли раскаяния, желания быть вместе, а только неуместные наставления. Катю я к телефону не позвал, сказав, что ее нет дома. Она и так после этого звонка долго не могла прийти в себя, переживала все тяжелее, чем я.

В ответ я написал письмо, в котором высказался в том духе, что своим поступком она отделила нас от себя, и если уж мы сумели перенести это, той в дальнейшем будем жить, как считаем нужным, сами устроим свою жизнь».

Из дела «О невозвращении Светланы Аллилуевой»:

КГБ в ЦК КПСС

«Учитывая, что дети Светланы Аллилуевой будут использоваться в мероприятиях против матери, целесообразно переписать на имя сына лицевой счет квартиры, талоны на кремлевское питание и дачу.

Андропов».

Из собственноручного письма детей

Светланы Аллилуевой в ЦК КПСС:

«Вновь продумав все обстоятельства поведения матери, мы находим ему единственное объяснение - вее душевном заболевании.

В это трудное время мы еще раз ощутили заботу о нас, за что выражаем ЦК КПСС нашу глубокую признательность.

Екатерина Жданова, Иосиф Аллилуев».

Из интервью Иосифа Аллилуева: