Дочь Тьмы

— О, да, — усмехнулся Леонтий, тоже отставляя бокал с кровью в сторону и поворачиваясь ко мне, — Лайнус любит, чтобы люди поразмыслили над тем, в чём они замешаны и о чём раздумывают. Но я не стану говорить загадками. Позволь рассказать тебе небольшую историю о том, что случилось несколько сотен лет назад.

В то время Стефан Константин, твой отец, только-только возглавил клан, но обладал ещё недостаточными знаниями о том, как управлять им. Ты, должно быть, знаешь, что Охотники всегда мечтали узнать о том, где расположен тот или иной замок, в котором жил ваш клан. Начало правления Стефана было ознаменовано сразу несколькими такими попытками узнать о местоположении вашего замка. Молодая жена вождя клана Станов, пра-пра-пра-пра-прадедушки Даниэля, которую звали Виорика, пыталась сделать это обманным путём, но у неё ничего не получилось. Не потому, что твой отец был хитёр, а потому что между двумя заклятыми врагами вдруг вспыхнула любовь. В результате которой на свет появилась девочка, унаследовавшая от матери способность зачать младенца не только от вампира.

Я помотала головой, пытаясь понять, о ком он говорит, а следующие слова Леонтия вообще лишили меня возможности мыслить трезво.

— Эту девочку назвали Александрой, и Стефан взял её на воспитание себе, в то время, как настоящая мать девочки вернулась обратно в клан Охотников. Несмотря на то, что она была единственной женщиной-Охотником за время противостояния вампиров и Ванаторов, причём Охотницей очень сильной, — Леонтий наставительно поднял вверх палец, — О её позоре узнали, и, хоть и считали, будто она выполняет задание по обнаружению замка вампиров, казнили.

Я сделала глубокий вдох, пытаясь переварить эту информацию. Поистине, сюрприз открывался за сюрпризом, а мне остаётся только принимать эти открытия к сведению. И больше ничего…

— Но это не вся история, вернее, это только первая её часть. Много позже на свет появился ещё один такой ребёнок. Мальчик. И его история тоже довольно занимательная, ведь, несмотря на то, что он появился в результате связи между женщиной-человеком и мужчиной-вампиром, он напрямую связан с Охотниками.

Во время одной из облав на клан Ванаторов, а ты, несомненно, слышала о таких забавах у вурдалаков, в ваш замок были доставлены несколько жён Ванаторов. В числе которых была Дениза Стан, жена Лоана. Я не знаю всех подробностей её союза с вампиром, но в результате этой связи на свет появился Даниэль. Мать малыша умерла при родах, что абсолютно нормально, потому что, на моей памяти не выживал никто, кроме, конечно, Виорики, но она была не просто человеком, она была Охотницей.

Такие союзы крайне редки, и результат заведомо предсказать невозможно. Думаю, что в случае с Даниэлем сработал эффект так называемой телегонии, когда первый мужчина Денизы — Лоан — передал ей часть своих особенностей. И их и унаследовал Дэн. Они стали основными в его сущности, и, несмотря на то, что в нём течёт кровь вампира, главными стали особенности Охотника.

Леонтий рассказывал всё это абсолютно бесстрастным тоном, а у меня от всей этой истории мурашки шли по коже. Мы с Дэном были незаконнорожденными детьми двух глав противоборствующих кланов, но Стефан хотя бы являлся моим настоящим отцом…

— На совете Старейшин было принято решение отдать мальчика Лоану на воспитание, и он с радостью взял его, потому что, во-первых, без памяти любил свою жену Денизу, а, во-вторых, понимал, что в ребёнке течёт кровь вампира. А значит, этот мальчик должен был вырасти сильнейшим воином Ванатором. Что, собственно, и произошло. Лоан гордится Даниэлем и любит его как своего собственного сына.

— Ну, да, и именно поэтому он объединился с моим отцом, чтобы убить нас, — буркнула я, не в силах сдержать эмоции от воспоминаний о том, как мы со Станом были чуть ли не на волосок от гибели.

— О, это не совсем так, — возразил Леонтий, взмахнув рукой, — Лоан хотел уничтожить тебя, но не сына. Это потом он настолько увлёкся этой идеей, что его Охотники чуть не убили Дэна.

— Но почему? — воскликнула я, недоумевая, зачем им всем понадобилась именно моя жизнь, — Я ведь даже не чистокровный вампир, и я не представляю ценности!

Леонтий усмехнулся, снова лениво прихлёбывая кровь из бокала.

— Видимо, Лайнус, переборщил с загадками, когда пытался дать тебе понять, что к чему. Всё дело в вашем с Даниэлем сыне, которого ты уже носишь под сердцем. Ему суждено стать главой отдельного клана, который будет править в Румынии через пару десятков лет. И ни твой отец, ни отец Даниэля не хотят этого допустить.

Слова Леонтия о том, что я уже ношу под сердцем сына Даниэля, наверное, были последней каплей в чаше тех переживаний, что мне довелось испытать сегодня. Перед глазами была сплошная пелена тумана, и я не могла понять, правду мне говорят или нет. Это было для меня невозможно, — забеременеть от Охотника в принципе, а теперь мне говорили, что я стану матерью сына Даниэля. И это уже был свершившийся факт.