Дочь тумана и костей

Позже вчетвером они направились на мост Чарльза. Мик и Сусанна шли на пару шагов впереди, обнявшись, и казалось, что никогда и ничто не сможет разделить их. Кару и Акива следовали за ними.

— Мы можем отбыть в Марокко сегодня, — сказала Кару. — Я собиралась лететь самолетом, но для тебя это не вариант.

— Нет?

— Нет. Тебе понадобится паспорт — документ, удостоверяющий твою личность, который в итоге подтверждает что ты вообще из этого мира.

— Ты же еще можешь летать, так?

Кару проверила свою способность, взлетев на несколько дюймов над землей и тут же возвратившись обратно.

— Да, но это очень длинный путь.

— Я помогу тебе. Даже если ты не сможешь лететь, я понесу тебя.

Она представила пересечение Альп и Средиземноморья на руках у Акивы. Это была не самое худшее, о чем она могла бы подумать. Но все таки, она не была девицей, которая только и ждала, что ее опекали.

— Я справлюсь, — ответила она.

Впереди Мик и Сусанну погрузились в глубокий поцелуй, и Кару резко остановилась, растерявшись от их демонстрацией чувств. Она повернулась к перилам моста и стала смотреть на реку.

— Для тебя, наверное, странно ничего не делать весь день.

Акива кивнул. Он тоже смотрел куда-то, оперевшись на перила, соприкоснувшись одной рукой с локтем Кару и она поняла, что он делает это умышленно.

— Я все еще стараюсь представить, что мой народ жил также, но не могу.

— А как они живут теперь? — спросила она.

— Их жизнь — война. Если они не сражаются, то готовятся к этому. Они живут в страхе, всегда. Нет никого, кто не потерял бы близкого.

— А химеры? Как живут они?

Он заколебался.

— Там нет хорошей жизни ни для кого. Это небезопасное место. — Он положил ладонь на ее руку. — Кару, твоя жизнь здесь, в этом мире. Если ты не безразлична Бримстоуну, он бы не захотел, чтобы ты попала в наш разрушенный мир. Тебе следует остаться.

Его следующие слова были шепотом. Она едва их услышала, и не была полностью уверена, что правильно поняла. Он сказал,

— Я бы мог остаться здесь, с тобой.

Он сжал ее руку крепко, но осторожно. И его прикосновение было таким теплым. Кару позволила себе на мгновенье представить, что она может иметь предложенное — жизнь с ним. Все, чего она всегда так хотела, было перед ней: уверенность, узы, любовь.

Любовь.

Когда это слово пришло на ум, оно не было раздражающим или нелепым, как тогда, когда звучало с уст Сусанны в чайной. Оно манило надеждой. Кару не думала. Она положила вторую ладонь на руку Акивы.

И тут же почувствовала, как та начала пульсировать.

Она резко отшатнулась назад. Ее хамсазы. Она приложила их прямо к его открытой коже. Ее ладонь горела, Акиву отбросило на шаг назад. Он стоял, прижав к себе обожженную магией руку, его била дрожь. Он сильно сжал челюсти, чтобы стерпеть боль.

Боль. Снова.

— Я даже не могу к тебе прикоснуться, — сказала Кару. — Чтобы Бримстоун не хотел для меня, это не ты, иначе он бы не наградил меня этим.

Ее собственные руки, сейчас плотно прижатые к груди, были злом для нее в этот момент. Она потянулась за воротник, и поймала свою косточку, взяла в руки и крепко сжала, чтобы успокоиться.

Акива сказал:

— Ты не обязана желать того же, чего хотел бы он.

— Я знаю. Но мне необходимо знать, что происходит там. Просто необходимо. — Произнесла она срывающимся голосом. Ей так хотелось, чтоб он понял.

И он понял. Она увидела это в его глазах. А еще беспомощность и страдание, которое замечала раньше, с тех пор как он появился в ее жизни прошлой ночью. Всего одну ночь назад. Даже не верилось, что прошло так мало времени.

— Ты не обязан идти со мной.

— Нет, обязан. Кару… — нежно прошептал он. — Кару…

Он снял шляпку с ее головы, высвободив синюю волну волос, а потом завел одну непослушную прядь ей за ухо. Он взял ее лицо в ладони, и в груди Кару расцвело. Она стояла тихонько, не шевелясь, и эта внешняя неподвижность была полной противоположностью тому, что творилось у нее внутри. Еще никто в жизни не смотрел на нее так, как это делал сейчас он. Его глаза были широко распахнуты и казалось, она может утонуть в них, как солнечный свет утопает в море.

Одна его рука скользнула ей на затылок, запутываясь в волосах и пробуждая трепет желания в теле. Она почувствовала, что сдается, тает и тянется на встречу к нему. Одной ногой она скользнула вперед, прижавшись к его коленке, и остававшееся между ними пространство сошло на нет.

Собирается ли он поцеловать ее?

Боже мой, а как у неё с дыханием?! От неё ничем не несет?

Да по боку. У него скорее всего свежесть дыхания ничем не лучше её.

Хочет ли она, чтобы он поцеловал ее?

Его лицо было так близко что она могла видеть свое собственное лицо, отражавшееся в глубоком черном озере его зрачков. Он вглядывался в ее глаза так, как будто не было никаких других миров без нее, гадая и исследуя.

Да, она хотела чтобы он поцеловал ее, да.

Его рука сползла вниз по ее горлу, чтобы найти ее руку, которая все еще держала косточку на шнурке.