Дочь вне миров (ЛП)

Я хватала эти теневые разумы безумными горстями, туго натягивая невидимые нити, которые связывали нас, скручивая, разрывая. В половине случаев они ускользали, прежде чем я успевала их схватить. В других случаях они спотыкались достаточно надолго, чтобы огонь Макса подхватил их одежду или волосы, прополз вокруг них, вернул их обратно в их хрупкое физическое существование и швырнул на землю.

Но он никогда не бил на поражение. И как только они оказались на земле, убрав с нашего пути, он тащил пламя за собой, когда мы двинулись дальше.

Краем глаза вспышки ярких золотых искр предупредили меня о том, что сиризен прыгает в воздух, мерцая и исчезая в середине прыжка, а затем снова появляясь дальше в небе — как будто они летели.

— Обрати внимание, — проворчал Макс, когда огонь осветил мое лицо, отбрасывая от меня одну из этих туманных фигур. — Достань лезвия, Тисана.

Я бы рассмеялась, если бы смогла отдышаться. Мои маленькие кинжалы казались смешными в такой битве. Что хорошего могут сделать эти маленькие кусочки стали против иллюзии, дыма и пламени?

Мы пробивались вперед, Макс был окружен огнем, Саммерин держал в руках такие же клинки, как и я. Ни один из них прямо не сказал мне, что они вместе воевали на войне, но теперь в этом не было никаких сомнений. Их движения молча координировались, даже не глядя друг на друга, как будто один постоянно держал руку на пульсе другого. Я могла только представить, на что они оба были бы способны, если бы я не тащила их обратно.

И все же мы летели, скользя между телами и битвами, вступая в бой только там, где это было необходимо. Слова Нуры эхом отдавались у меня в голове, и я постоянно ощущал вспышки движений Сиризен. С каждым ударом сердца я слышала постоянное притяжение всех этих людей, тянущее меня вперед.

К тому времени, как мы подошли к прочным латунным дверям башни, в тумане было так много солдат, что мы сталкивались через каждые несколько шагов. Наши люди были далеко позади нас. Мы двигались медленнее, по мере того как наработанная грация Макса и Саммерина уступала место чему-то более изменчивому и отчаянному.

Я споткнулась, когда Макс оттолкнул меня в сторону, тепло брызнуло мне на щеку. Слишком поздно я увидела фигуру, вырывающуюся из воздуха с поднятым мечом. Макс пошатнулся, выпустив яростный поток огня прежде, чем я успела среагировать.

Я не видела тела, пока не упала на землю. Макс схватил его за плечо.

— Я в порядке, — прохрипел он. Из-под его пальцев сочилась кровь, но он только смотрел на вялое тело нападавшего.

Он был не в порядке, но сейчас у Саммерина не было времени что-либо делать. Мы были окружены, теперь наши спины были прижаты к металлическим дверям. Мой разум был таким же жидким, как и мое зрение, он лишь мельком видел людей, которых мы не могли видеть, и огонь освещал их широкие штрихи.

Ошеломленная, я моргнула, зажмурила глаза, чтобы очистить свой разум…

И в тот момент я могла видеть все это: точки света в темноте. Как будто я смотрела на перевернутую версию мира с ясно освещенным каждым солдатом, каждой жизнью, каждым шаром мысли. Передо мной невидимые солдаты. Позади меня люди сгрудились под башней. Сиризен. Каждый.

Это было так ярко, что я снова открыла глаза, погрузившись в свои нормальные, притупленные чувства, задыхаясь. Недолго думая, я подняла руки перед собой. Невидимая сила вырвалась из моих рук, отбросив солдат назад, выиграв нам несколько драгоценных секунд.

— Хорошо.

Голос Макса был хриплым хрипом. Его правая рука была пропитана кровью. Его левая все еще полыхала пламенем, создавая вокруг нас стену, пока он выглядывал через плечо на дверь.

Я знала, о чем он думает: мы не прорвемся. Не физической силой. Я чувствовала слабый магический пульс того, кто держал ее изнутри. Железо было не единственным, что держало ее закрытым.

Земля грохотала. Сиризен начали разрушать основание башни, готовя ее к обрушению.

Нет, подумала я. Нет, нет, нет.

Я вздрогнула, зажмурив глаза, и при этом мир снова осветился, как карта в темноте. Все эти души, такие близкие и все же так далеко от нас.

Так близко, так близко –

Внезапно меня осенила идея.

Я повернулась к Максу.

— Можешь ли ты послать огонь, не глядя? — спросила я, пытаясь возвысить голос над хаосом.

Он посмотрел на меня, как на сумасшедшего.

— Слишком опасно. Я не могу идти вслепую.

— Я вижу, — сказал я, прижимая палец к виску. Когда он просто уставился на меня, я снова сказал, более настойчиво: — Я вижу. Впусти меня сюда. — Я поднесла руку к его лбу. — И я могу сказать тебе, куда идти. Мы можем вытолкнуть их.

Лицо Макса стало каменным.

— Нет. Абсолютно, черт возьми, нет.

В этот момент земля снова загрохотала, на этот раз в сопровождении хруста костей.

У нас было мало времени.

— У нас нет других идей, — отчаянно настаивала я, и Макс вздрогнул — как будто правдивость этого утверждения физически поразила его.

Но он снова покачал головой.

— Я не могу, — сказал он тише. — Я не могу.