Дочь вне миров

Я смотрела, как мои пальцы сцепляются друг с другом, изображение расплывалось.

Еще два шага, приближающиеся к кровати.

— Тисана.

Я не могла заставить себя смотреть на него по многим причинам.

Потому что я знала, что мое сердце просто взорвется, когда я увижу его.

Потому что мне потребовалось так много времени, чтобы вернуться за ним.

Потому что он видел меня в моем худшем состоянии в том бальном зале, видел мою неудачу, видел монстра, которого Решай сделало из меня.

— Посмотри на меня.

Посмотри на меня. Посмотри на меня. Посмотри на меня.

Теплые пальцы коснулись моего подбородка, как в тот ужасный день семь месяцев назад.

И, как и в тот день, ясные голубые глаза приветствовали меня, как глоток воды посреди пустыни.

Серел улыбнулся мне, и что-то внутри меня раскололось. Я бросилась к нему и уткнулась лицом в его загорелую шею, в кожу, которая пахла моим домом, в объятия, которые казались затвердевшими мечтами.

И я плакала всем телом и душой.

ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ ВОСЬМАЯ

Макс

Я стоял в знакомом маленьком сарае, который пах зверями и шуршал звуками крошечных ножек. Кира держала в ладонях маленькую синюю ящерицу. Она скользила между ее пальцами и тыльной стороной ладони, пока она взволнованно рассказывала мне обо всем, что делало ее отвратительным и прекрасным.

— …И после этого он изрыгает трупы, чтобы кормить своих детенышей.

Я прислонился к стене и фыркнул от отвращения.

— Это мило, — сказал я сарказмом в голосе, как будто я был не совсем там, где хотел быть.

Я слушал ее в течение нескольких часов. Обычно к настоящему времени я бы искал предлог, чтобы уйти. Сегодня, почему-то, чувствовалось иначе. Что-то в этом холодном дне казалось мимолетным, словно призрак вот-вот выскользнет из моих пальцев. Я не мог точно определить это ощущение, пока Кира не замолчала и не повернулась, чтобы посмотреть на меня темными глазами, которые были отражением моего собственного взгляда сквозь пелену черных волос.

Ее образ замерцал, словно на мгновение он был сделан из дыма, а затем затвердел так быстро, что я подумал, что схожу с ума.

Комок подступил к моему горлу. Далекая реальность начала посягать на край моих мыслей, но я умышленно игнорировал ее.

— Покажи мне следующую, — сказал я.

— Тебе не нравится эта.

— Все равно покажи.

Не переставай говорить.

Она опустилась на колени и вытащила последний стеклянный корпус с нижней полки, открыла его и потянулась внутрь нежным прикосновением матери, берущей в руки своего драгоценного ребенка.

Когда она обернулась, то одарила меня озорной улыбкой.

— Ты уверен? Я бы не хотела тебя пугать.

Она протянула руки. Зеленая змея смотрела на меня с опаской, обвивая ее руки.

Вот и снова. Вспышка дыма.

Нет. Останься.

— Если ты чувствуешь себя храбрым, ты можешь даже подержать ее, — поддразнила она.

Вид существа вызвал у меня некоторую тревогу в животе. Но я не боялся ее. Не так, как когда-то.

Я протянул руки и позволил змее соскользнуть с ее пальцев на мои, легко обвивая мои предплечья.

— Хм. Ты ей нравишься.

Ее голос звучал далеко. Но я поднял глаза, и она стояла прямо передо мной, глядя на меня с искривленным носом и какой-то странной гордостью. Выражение лица, которое, как и у многих других ее лиц, я признал своим.

У меня болела грудь. Реальность постучала в дверь.

Но я хотел побыть здесь еще одну минуту. Несмотря на то, что она начала уплывать, ее слои растворялись в тумане.

— Расскажи мне, какие отвратительные вещи делает эта, — сказал я, отчаянно пытаясь позвать её.

— Я не думаю, что это что-то отвратительное.

Каким-то образом подул ветер, хотя мы были внутри. Он растрепал ее волосы в клубы пыли. Я потянулся свободной рукой, чтобы схватить ее, но прошел прямо сквозь ее кожу.

Сарай растворился вокруг нас, как разорванный пергамент, обнажив грозовое небо.

— Прекрати, — попросил я. Мои пальцы сомкнулись вокруг плотного куска ткани на краю ее рукава.

Она пожала плечами веселым, некрасивым движением.

— Все нормально. Я уверена, что там есть много интересного.

Нет. Я не был готов. Мне еще так много хотелось ей рассказать — обо всем, об Атраклиусе, о моих родителях, о близнецах…

Я выпалил:

— Это был не я. Мне нужно, чтобы вы знали…

Она издала смешок.

— Вознесенные, заткнись, Макс. Мы всегда знали, что это не ты. — Она посмотрела через плечо. — Я должна идти. Как и ты. Постарайся не так бояться всего и всегда, ладно?

Я не был готов.

Но я все равно разжал пальцы и отпустил ее.

***

Макс.

Моя мечта покинула меня медленными, мучительными укусами.

Мааакс.

Дерьмо. Я был мертв.

Мы оба были мертвы. Тисана и я сгорели вместе. Я полагал, что есть и худшие пути.

Мааааксаааантриииуууус…

Сначала появился звук, мое имя в этом мелодичном голосе. Затем пришла боль, слабое жужжание, которое проникло в каждый дюйм моей кожи, в каждый мускул, в каждую кость. И легкое щекотание по моим щекам.

Я открыл свинцовые веки.