Дочь Водяного (СИ)

— Так вы считаете, что Бессмертный причастен к организации полигона? — вежливо поинтересовался Михаил.

— Ну а сам-то ты разве не так думаешь? — не стал таиться Боровиков. — По-моему только такой непроходимый ботаник, как Мудрицкий, не готов понять, что Фонд — это всего лишь прачечная для отмывки нелегальных средств и вывода активов за границу, что бы там тебе ни плела эта белокурая бестия Елена Петровна.

— Так Ищеева тоже в курсе?

— И в курсе, и в доле, — мрачно пояснил Боровиков. — Редкостная стерва, хотя и компетентный эколог. На ней числятся два из шести полигонов, которыми через подставных лиц владеет Бессмертный, включая расположенный в заповеднике.

Михаил вспомнил шаманские амулеты, охранявшие проход в Навь. По словам Боровикова, загадочная Елена Петровна происходила из старожилов, по-здешнему чалдонов, а у них почти у всех в роду встречались хакасы, алтайцы или шорцы. Впрочем, для начала следовало разобраться с аферами в людском мире, поэтому Михаил попросил раскрыть подробности махинаций.

Боровиков прошел к столу, налил из казенного графина воды, зачем-то потрогал массивный бюст Дзержинского, осевший на шкафу прямо под портретом действующего президента. В стране, жители которой удостоверяли личность по паспортам исчезнувшей державы, а накопления предпочитали хранить в иностранной валюте, такое соседство не удивляло. Убедившись, что Дзержинский стоит достаточно устойчиво и на голову падать не собирается, Боровиков извлек из шкафа и разложил на столе объемную папку.

— Ты хотя бы имеешь представление, что такое аффинаж?

— В общих чертах, — кивнул Михаил, с жадностью глядя на копии накладных и какие-то подсчеты. — Это же, если не ошибаюсь, добыча золота и других ценных металлов из вторсырья?

— Именно что! — поднял вверх указательный палец Боровиков. — И владея мусорным полигоном, очень просто запустить схему, при которой часть драгоценных металлов останется неучтенной, потому что достаточно сложно подсчитать, сколько именно использованных микросхем поставили на завод и что ушло в отходы.

Михаил углубился в изучение документов, которые любезно предоставил Боровиков. С каждым новым свидетельством образ чахнущего над златом постиндустриального Кощея приобретал сюрреалистичные киберпанковские черты.

— Вы показывали эту папку Мудрицкому?

— А толку-то — пожал плечами Боровиков. — Легче, кажется, убедить криминального авторитета начать честную жизнь.

Михаил оценил образность сравнения и подумал, что убеждения бывают сильнее любых мороков, поскольку в отношении Андрея Константин Щаславович к магии не прибегал.

— И все-таки я не совсем понимаю, что за выгода копаться в отходах? — поинтересовался Михаил, пытаясь выстроить схему.

С ведовской точки зрения картина у него сложилась достаточно четкая. Навь, как известно, это темная и максимально грязная изнанка, которая периодически пытается выплеснуться в другие миры, чтобы отравить их и выпить из них соки и силы. В реальном мире происходило что-то схожее.

— Да это ж золотое дно для тех, кто не успел к дележке нефтяных вышек и газовых труб, — охотно пояснил Боровиков. — Ты только представь себе. Строить очистные сооружения и утилизировать отходы по всем правилам дорого, а закон соблюдать как-то надо. Мусора-то, в том числе бытового, производится все больше. Вот предприятия и жилконторы заключают договоры с организациями разной степени легальности. Платят за вывоз и якобы утилизацию. Но чаще всего переработка остается на бумаге, и отходы оседают на свалках вокруг городов. И это не только у нас. Даже из Европы, где идет борьба за экологию и уже полвека практикуется раздельный сбор мусора, ежегодно тонны отходов вывозятся в страны Третьего мира.

— Но зачем Бессмертному понадобился полигон именно в заповеднике? — задал Михаил вопрос, надеясь выслушать версию Боровикова.

— А вот это я у тебя хотел бы спросить, — пытливо глянул на него следователь. — Это ведь ты остановил на стационаре огонь?

В его интонации звучал не вопрос, а утверждение, и когда Михаил начал отнекиваться. Боровиков добавил:

— Мой брат служит сержантом саперного подразделения, и он ехал в той колонне, которую ты вытащил из засады. Я навел справки и по его описанию тебя сразу узнал. Вот только, если я правильно понял, в этой борьбе нам даже твое ведовство не поможет.

— Чтобы не позволить Бессмертному вернуться, надо закрыть и рекультивировать полигон, — откровенностью на откровенность ответил Михаил.

Он написал статью, после которой незаконной свалкой заинтересовалась генеральная прокуратура. Отторгнутую землю заповеднику на бумаге вернули, но рекультивация ограничилась лишь тем, что перекопали дорогу, привезли бетонные блоки и повесили «кирпич». Оптимист Мудрицкий считал это добрым знаком, полагая, что природа, если человек не станет хотя бы мешать, сумеет восстановиться. Боровиков саркастически кривился, поскольку его такой исход совсем не удовлетворил. Материал, который он так тщательно собирал, осел где-то в недрах прокуратуры, да и дело о злоупотреблениях на аффинажном заводе развалилось.