Дочь Водяного (СИ)

— Глупости, — сдвинул темные бровки Иван. — Никаких Кощеев не бывает. Это все выдумка. Там какая-то зверушка плачет. Может быть, кошка в дверь забежала или голубь в окно залетел. Мы должны посмотреть и помочь.

Юный естествоиспытатель в свои пять лет уже посрамил бедного Вову Царева, разоблачив его под личиной деда Мороза, и в чудеса верить отказывался, временами доводя пытавшегося поведать про дудочку Леву до слез. Увы, неверие, к сожалению, не спасало от морока. Константину Щаславовичу не пришлось даже накладывать сильных чар.

Дальнейшее распадалось на куски, дробившие каждую секунду на застывшие в режиме воспроизведения фото кадры кинопленки. Время тянулось особенно мучительно из-за невозможности хоть на что-то повлиять. Михаил увидел явно зачарованного Ивана, протянувшего ручонки к зеркалу, и Леву, испуганно застывшего на пороге. Каким образом младшему Цареву удалось разрушить заклинание лунной амальгамы, оставалось только гадать. Вырвавшийся из зеркала черный вихрь повалил малышей на пол и, разбив окно, устремился прочь.

К тому времени, когда в комнату вбежала напуганная шумом мама, а следом за ней ворвалась запыхавшаяся от быстрого шага, но все равно не успевшая Вера, о пленнике зеркала напоминали лишь засыпавшие всю комнату осколки и напуганные до полной потери голоса Лева и Иван.

Словно компенсируя неестественное, пугающее молчание детей, Михаил закричал во сне так громко, что разбудил даже духов.

«Что случилось? — осторожно ткнулся лбом в его руку как никогда похожий сейчас на гепарда или гончую с крыльями Семаргл.

Эхеле, нагнувшись гладил своего шамана хоботом.

Михаил пояснил, хотя его трясло, и каждое слово давалось ему с немалым трудом, точно именно вербальное воплощение делало видения реальностью.

«Может быть, Хозяин Нави на тебя наводит морок, чтобы ты свернул с пути и отказался от достижения цели?» — осторожно предположил эхеле.

Михаил тоже хотел в это верить, а еще больше мечтал прямо сейчас перенестись домой просто ради того, чтобы обнять жену и утешить Леву. Но он уже понимал, что назад дороги нет. Без магии портал в Навь ему не построить, да и существовал ли по Неведомой дороге и Калиновому мосту обратный путь?

Над морем занимался рассвет, и совершенно измученный душой и телом Михаил продолжал чередовать спуски и подъемы, доедая последние крохи, жалея, что не запас железные или хотя бы шипованные башмаки. Куму непомерной тяжестью давил на плечи. Иссушенные усталостью веки и без всякого просяного зернышка пекло. Но он упрямо двигался вперед, разрываясь между стремлением поскорее добраться до цели и мучительным желанием немедля погрузиться в сон, чтобы узнать, как там Лева и близкие и успела ли Лана себя защитить.

Сила, которой Хранительницу питали лес и река, к осени слабела и почти иссякала вместе с замиранием природы. Не просто так русалки вслед за Водяным возвращались на волшебное озеро в Славь. Михаил помнил, что, когда Лана зимой приезжала к ним с Верой на свадьбу, она почти не источала магию, да и выглядела как обычная женщина. Об этом, конечно, знал Константин Щаславович, который шесть лет назад на Семик хотя и пытался Хранительницу забрать, но отступил, а потом, вернувшись, выжидал благоприятный момент для нанесения удара.

Когда солнце скрылось за горизонтом, чтобы взойти где-то в людском мире, и лезть без дороги по горам стало слишком опасно, Михаил все же заснул и снова перенесся домой.

Он видел маму, утешавшую ревущих теперь в три ручья Ивана и Леву, и Веру, которая срочно звонила в Наукоград, пытаясь предупредить. Дозвониться удалось лишь на следующий день. Трубку взял совершенно убитый горем Андрей.

— Лана пропала, — вместо приветствия сообщил он. — Обыскали все и в городе, и возле стационара. Нет ее нигде. Ушла вчера в лес с Василисой и не вернулась. Дочка каким-то образом добралась сама до сторожки Кузьмича. Вся зареванная, испуганная до полусмерти. Говорит, маму унес черным вихрем Константин Щаславович. А он только сегодня из очередной заграничной командировки вернулся и уже подключился к поискам. Но ведь дети сами придумывают и сами верят.

Вера обессиленно опустилась на пол возле кровати и горько разрыдалась, оставив в недоумении свекровь и свою маму, которую привезла в Москву на обследование.

Подошел Лева, прижался, обнимая ручонками.

— Мамочка, прости! Я говорил Ивану, он меня не послушал.

Михаил снова пробудился в холодном поту и лежал без сна, выжидая, пока из-за горизонта появится солнечная ладья. Случилось все, чего он опасался. И как теперь хоть что-то исправить, спросить уже не у кого. Да и что толку спрашивать? Человеческими силами одолеть могущественного чародея вряд ли удастся. А дудочка слушаться не желала.

«Кажется, пришла пора попробовать, что за семечко тебе подарили», — осторожно предложил Семаргл.

«Не просто же так о нем тебе даже Ворон толковал» — добавил эхеле.