Дочь Водяного (СИ)

Михаил решил последовать совету, хотя Ворон вроде бы говорил о том, чтобы положить семечко, когда дорога приведет к дубу. Но тропа продолжала петлять, и Михаил даже начал подозревать, что он просто топчется на одном месте, наматывая по берегу круги.

Догадка оказалась не так уж далека от истины. Когда он, несколько раз глубоко вздохнув, чтобы унять предательскую дрожь, положил заветное семечко под правое веко, из глаз градом хлынули слезы, пытаясь отторгнуть и вымыть инородный предмет. К счастью, совершенно безрезультатно, поскольку вместе с болью и жжением Михаил почувствовал, как по жилам, привычно согревая, струится магия, а дудочка сама просится в руки.

Окружающий пейзаж тоже неуловимо изменился. Скалы будто бы даже раздвинулись, показывая шедшую вдоль берега прямую тропу. А затянутое тучами багровое небо прорезал черный силуэт когда-то могучего, но давно уже погибшего и, кажется, даже окаменевшего дерева. На лишенных листьев, заломленных, точно руки плакальщицы, корявых почерневших ветвях висел поддерживаемый цепями внушительных размеров сундук. У корней громоздились горкой человеческие кости.

На одном из камней, поигрывая чьим-то черепом, в гамлетовской позе удобно расположился Константин Щаславович. У его ног, опутанная капроновой сетью, точно рыба, вытащенная из воды, слабо трепыхалась Лана. Михаил почти физически ощущал, что каждое прикосновение впивающейся глубоко в кожу зачарованной лески причиняет ей нестерпимую боль, но она из последних сил пытается держаться, не желая показать перед супостатом слабость.

— Ну наконец-то! — нетерпеливо поглядывая на швейцарские золотые часы, ворчливо приветствовал Михаила Бессмертный. — Я тебя прямо заждался. Даже начал беспокоиться, вдруг ты не догадаешься, как пройти по Неведомой дороге, или твари Нави тебя по косточкам растащат.

— Что вам угодно? — спросил Михаил, с трудом узнавая собственный голос. Иссушенные жаждой, припорошенные пылью, солью и пеплом связки полноценно смыкаться отказывались. Дыхания не хватало.

Конечно, вопрос звучал совершенно по-идиотски, но это уже не имело значение. А время потянуть стоило хотя бы для того, чтобы немного перевести дух и собраться с силами.

Константин Щаславович благосклонно кивнул.

— Помнится, я задолжал тебе интервью, — безмятежно улыбнулся он. — Так вот, я готов ответить на твои вопросы. Думаю, тебе интересно, как я оказался здесь? Сознаюсь, это было непросто. Мудреную ловушку вы придумали с Водяным, даже магией крови запачкаться не побоялись, хотя и поступили по-чистоплюйски, использовав твою руду. Да еще и хитро замаскировали. Хотя тут явно не обошлось без помощи одной вертихвостки!

С этими словами он потянул за концы сети, почти придушив Лану.

— Думаю, ты, пока шлялся по тонким мирам, сумел оценить красоту и изящество моей комбинации. Заметь, мне даже убивать никого не пришлось, хотя прихлопнуть твою слишком бдительную женушку с ее иконами и молитвами временами хотелось. Как она ревностно-то зеркало, которое не видела, берегла.

Продолжая затягивать на шее Ланы сеть, Бессмертный выкинул череп в море, удовлетворенно наблюдая за количеством получившихся «блинов». Потом снова глянул на Михаила.

— Я планировал до твоего постреленка добраться, но его приятель решительнее и жалостливее оказался. Даже не знаю, как ему удалось с такими-то материалистическими замашками не только зеркало разглядеть, но и открыть замки. Но ведь и Андрей как-то сумел шесть лет назад вогнать мне в брюхо кусок фульгурита. Интересно, кто ему подсказал? — глумливо ухмыльнулся он, пнув Лану носком ботинка крокодиловой кожи под ребра.

— Отпусти ее! — не выдержал Михаил.

— Да хоть сейчас! — с готовностью отозвался Бессмертный, чье породистое лицо в неверном закатном свете, как никогда напоминало обтянутый кожей череп.

Или это просяное зернышко показывало его истинную суть.

— Можно подумать, она мне так уж нужна. Пусть только передаст мне власть над своими угодьями и спокойно отправляется к Андрею и дочери.

Михаил вспомнил рассказ о четырех Хранительницах, чьи владения Константин Щаславович уже прибрал к рукам. Водяной упоминал, что две из них, испугавшись развоплощения, предпочли заключить договор и теперь, лишенные силы, где-то доживали короткие дни человеческой жизни.

Бессмертный нахмурился, так что роившиеся над берегом тяжелые тучи пронзила молния-зарница, потом глянул на Михаила.

— Поговори с ней! — попросил он проникновенно. — А то она упорствует. А того, бестолковая, не понимает, что, уничтожив ее, я все равно ее тайгу получу!

— Неправда! — собрав остатки сил, простонала Лана. — Ты потому и мучаешь меня, добиваясь договора, что моя гибель ничем тебе не поможет. У тайги есть новая Хранительница!

— Твоя правда, — скривился Бессмертный. — Пока девчонка не подросла и не нашла суженого, я не смогу получить то, что мне причитается. Но я умею ждать, и уж будь уверена, когда наступит ее пора, я позабочусь о том, чтобы она не ошиблась с выбором, и никакой шаман-недоучка мне не сможет помешать.