Дочь Волдеморта

Алое марево, окутавшее усадьбу, начало таять.

Поблекшие зеленые глаза с неестественным странным свечением застыли навсегда на искаженном бледном лице.

Смотрю туда, вперед,
На огоньки заката:
Уходит в дымку ночи тишина.
Нет больше слов, не сказанных когда-то.
Нет прошлого: его
Заткала пустота.
Забыться может всё:
Кровавой тайны сумрак,
Душевных ран огонь,
Утраты немота.
Но всё же иногда,
При свете полнолунья,
Щипцами палача
Уводит тьма туда.
Обрывки старых слов
И образов круженье:
Так хочется кричать –
И больше мочи нет.
Ты молишь у Судьбы
Покоя и забвенья,
А прошлое смеется,
Давая свой ответ.
И снова надо жить,
Алкая лишь безумья,
Красивое ничто
Не жаждет снизойти.
И всё равно опять
Наступит полнолунье –
Природа такова,
Что в сумрак не уйти.
Ты будешь надевать
Жемчужины на нитку
Безликих дней и дней,
Наполненных Судьбой.
Но даже если дать
Прошедшему забыться,
Туман – нет–нет – а вдруг
Нарушит твой покой…

Эпилог. Серый Кардинал Гарри Поттера

Нарцисса обвенчалась с Северусом Снейпом в начале января 2011 года, и двадцатого числа произвела на свет девочку, получившую имя Мари–Эйлин Снейп – в честь прабабки по матери и бабки по отцу. Это был не очень красивый ребенок, подобный тем, что часто рождаются от близкородственных браков. Но Нарцисса любила свою дочь какой-то странной, горделиво–презрительной любовью, будто тайную награду, вещественное доказательство величайшей, грандиозной победы.

Она сделала невозможное и осталась жива, но никто в целом мире никогда не узнает об этом. Знает лишь она сама – тень мессии, безликий Серый Кардинал, истинный вершитель судеб.

Женщина, которая смогла отомстить. Тому, кто сломал ее судьбу – и еще сотни, тысячи судеб. Но ее не волновали эти тысячи, ее волновала только ее собственная разрушенная жизнь. И пусть не до конца, не безоговорочно, и уж точно не триумфально, но Нарцисса, урожденная Блэк, отомстила своему единственному настоящему обидчику. В меру сил. Много больше всех сил, которые когда-либо можно было бы в ней заподозрить.

И Нарцисса будет бережно лелеять свой сокровенный трофей, до глубокой старости сохранив в глазах этот презрительный, надменный взгляд королевы, существа много выше всех окружающих, того, кому ведомо нечто в высшей мере поразительное, что и позволяет ей носить этот взгляд, словно корону сосланной императрицы.

Это память.

И девочка по имени Мари–Эйлин Лилиан Снейп, болезненная, но бойкая малышка с черными непослушными кудряшками и будто выцветшими, поблекшими изумрудами глаз, глаз со странным, неестественным свечением. Иногда они вдруг пустели, стекленели на некрасивом лице маленькой ведьмы, и тогда в них можно было разглядеть призрачную тень жестокости, беспощадной и мимолетной.

Мари–Эйлин не унаследовала от Северуса Снейпа ничего, и почти ничего не переняла от своей матери…

Послесловие. По просьбам читателей

Сдаюсь на милость победителей и пишу этот отчет о судьбах всех созданных мною личностей. От мала до велика, чтобы уже ничего не осталось недосказанным.

Кадмине Беллатрисе, увы, суждено постепенно зачахнуть в сизом тумане – не быстро, но неотвратимо. И другой дороги для нее не существует. Вы скажете, что это грустно. Да, но ей теперь подобный финал покажется едва ли не самым гуманным.

Эта ведьма будет вырываться из своего дурмана временами, и не так редко, как на самом деле можно предположить. Иной раз будет счастлива, порой – грустна. Иногда она будет забывать свое прошлое и просто жить – но от проблем всё равно бежать именно в сизый туман иллюзии. Эта дорога для нее – самая простая. О сем написано финальное стихотворение, именно оно должно было выразить будущее героини.

Многие утверждают, что человек, женщина, не может жить после убийства своими руками собственного ребенка. Это не так. «Забыться может всё…» Вспомните, о чем говорил Лорд Волдеморт на могиле Люциуса Малфоя. Он выразил суровую правду жизни – и, если подумать и быть честными с самими собой, с ним нельзя не согласиться.

Гермиона многое отдала бы за то, чтобы поговорить с призраком своей дочери, и каждый раз ненавидела себя за эти мысли, стараясь радоваться хотя бы тому, что ее малышка не осталась неприкаянным духом и отправилась дальше туда, где они когда-нибудь повстречаются.