Дочь Вороньего Короля

На сердце лункса определенно лежал какой-то тяжкий груз, но разговорить Щита на эту тему у Игнис не выходило, как она ни старалась, однако огнерожденная и не думала сдаваться.

Конечно, можно было бы пообщаться на эту тему с Клариссой, но, во-первых, та вряд ли стала бы распускать язык о личной жизни своего капитана, а во-вторых, как Игнис показалось, графиня была по уши влюблена в него, а значит, лишние вопросы либо расстроят, либо рассердят ту, кого принцесса начала считать подругой. Да, подругой… Какое интересное слово, если так подумать. Непривычное, но очень теплое.

Скажи кто пару месяцев назад, что она будет называть — даже мысленно — подругами дилирисскую аристократку и северянку из рода Иссонов, Игнис рассмеялась бы ему в глаза.

Поистине, жизнь полна сюрпризов.

Каждый вечер Игнис вместе с Блаклинт и Клариссой отправлялись прочь от лагеря, чтобы немного потренироваться вдали от посторонних глаз. Да, это было рискованно, но альтернатива на взгляд огнерожденной была куда хуже. И, надо сказать, каким-то образом методика Игнис работала, причем неплохо. Блаклинт перестала трястись при каждом шорохе, в ее действиях начала появляться уверенность, и даже… гордость, что ли?

Возможно также, помогло и то, что Кларисса уже перед второй их тренировкой прихватила с собой пару учебных мечей и начала давать водорожденной уроки фехтования. По собственному опыту принцесса знала, что умение постоять за себя без помощи магии заметно поднимает самооценку.

Игнис также фехтовала с Клариссой, но увы, ни разу еще не сумела одолеть обворожительную графиню. Та дралась, как бешеный зверь, неистово и яростно, но при этом — каждая ее атака была выверена и точна, а защита оказалась практически идеальной. Эрик не шутил, когда называл лейтенанта одной из лучших фехтовальщиц королевства — ее мастерство оказалось поразительным.

А еще девушки много болтали по душам, и в некоторые моменты Игнис даже начинало казаться, будто северянка южанка ей точно сводные сестры — старшая и младшая. Нет, она не была готова открыться новоприобретенным подругам полностью, отлично понимая, чем это может грозить в будущем, и все-таки… все-таки чертовски приятно было найти ровесниц, с которыми можно просто, по-человечески, поговорить.

И, кажется, чувства эти были взаимны — по крайней мере, Блаклинт стала меньше краснеть и смущаться по поводу и без оного, начала шутить и вообще, все больше и больше становилась похожа на нормального человека.

Игнис была уверена, что неделя-другая, и они с Клариссой сумеют-таки вытащить на свет Божий уверенность Блаклинт, отобранную, как отчего-то ей казалось, Кайсой. Огнерожденная сознательно не касалась данной темы, обходя ее по широкой дуге, но, зная натуру безумной королевы, не сомневалась, что именно та виновата в ментальных проблемах водорожденной.

Самым страшным для девушки было то, что, в общем-то, помочь Блаклинт справиться с терзавшими ее демонами, оказалось совершенно несложно, а значит, будь хоть кому-нибудь в Ривеланде до нее дело, принцессе вполне можно было бы помочь, причем без труда. Хотя, и эту мысль Игнис тоже не могла отбросить окончательно, могло оказаться, что талантливую — а в том, что Блаклинт одарена сверх всякой меры, не было ни малейших сомнений — девочку сознательно растоптал кто-то из родичей. Со слов отца, королевский двор Ривеланда, до отказа забитый магами воды, был тем еще гадюшником, в котором каждый старался подобраться поближе к трону, и единственным критерием успешности считалась магическая сила. Но и на этот вопрос нельзя было получить ответ, просто спросив, а потому Игнис, как и в случае с Лариэсом, не торопила события, рассчитывая выяснить истину позже.

Время шло, и вот, спустя почти неделю пути, наконец-то показались широкие воды Серены — реки, издревле отмеряющей рубеж Ничейных земель. На другом берегу начинались восточные графства, пораженный чумой изначальных. Именно там скрывалась цель их отряда.

Поняв, что час серьезного испытания все ближе, Игнис постаралась настроиться на борьбу и как бы невзначай поинтересовалась у Мислии:

— Скажите, госпожа Мислия, как продвигаются ваши дела со звериным амулетом?

Она не было особо близка с первой Тенью, та вообще не часто общалась с членами отряда и относилась к ним всем — кажется даже, к своим собственным воинам, — с изрядным подозрением. На привалах же сковывающая стремилась уединиться где-нибудь в стороне от прочих, что, в принципе, было логичным — ни один артефактор, если у него имеется хоть капля мозгов, никогда не начнет творить свое волшебство в пределах радиуса эффективного поглощения — но не позволяло нормально общаться.

К тому же, помимо обыкновенной для любого сковывающего осторожности присутствовало в Мислии и нечто такое, что словно говорило: "я вас не люблю и не верю вам, я вас использую и предам, как только мне будет выгодно". В этом тоже не было ничего странного, ведь первая Тень фактически заведовала всеми тайными делами Дилириса, и все же, подобное не вызывало особого желания познакомиться с южанкой поближе.