Дочь Вороньего Короля

Путники практически исчезли с тракта. Те из них, кого дорога застала в пути, попросту сошли с дороги, более же обеспеченные же давно ужинали, оплатив постель и еду в одном из многочисленных постоялых дворов.

«И где там этот Вилнар с Индржихом?» — подумал он с легким беспокойством.

Что-то очень не нравилось полукровке, но он никак не мог понять — что же именно. Чутье, пришедшее с опытом, не давало расслабиться ни на секунду.

«Может, повернуть?» — подумал он, инстинктивно проводя пальцами по гриве своего коня, чтобы успокоить животное — тому, кажется, передалась нервозность седока.

В этот момент на дороге появились спутники по передовому дозору.

Индржих ехал подле Вилнара, и в напряженном лице юного воина читалось откровенное недоверие. Красноречивые взгляды, которые он время от времени бросал на Щита принцессы, лучше всяких слов рассказывали о истинных чувствах гвардейца.

— Капитан, давай ты не будешь больше убегать вперед, — попросил юноша, — сам же говорил, что в дозоре нельзя разделяться.

— Прости, Индр, — улыбнулся Лариэс. — Хотел все проверить лично.

— А я тебе для чего нужен? — насупился юноша и в его речи послышались нотки раздражения.

Неистребимый марравский акцент, как и всегда пробился наружу, сделав говор Индржиха более мелодичным и певучим.

— Ладно-ладно, дальше идешь первым.

— Дальше? — гвардеец покосился на деревья. — В лес, что ли?

— Есть проблемы? — осведомился Лариэс.

— Не мне тебе указывать, капитан, но точно ли стоит лезть туда на ночь глядя?

«Вот и выясним, что думает наш северный гость».

— Вилнар, — обратился Лариэс к рыжеволосому воину, — каково твое мнение по этому вопросу?

Щит Принцессы некоторое время молча глядел на деревья, возвышающиеся впереди.

— Лес хорош для засад, — проговорил он, наконец.

— Предлагаешь проверить?

— Да.

«Ну вот я и получил ответ на вопрос. Стало быть, вперед?»

— Поехали, — принял решение Лариэс, пришпоривая коня, и уже спустя десяток минут дозорные оказались в царстве зелени.

Чаща эта, как и все леса небогатого древесиной Дилириса, была настоящим произведением искусства. Аккуратные ухоженные деревья, под которыми нельзя было найти ни единой ветки, ни одного опавшего листика или шишки. На самих деревьях каждая сухая ветка была заботливо спилена, а сучок — обработан глиной.

На первый взгляд — аккуратненький дилирисский лесочек. Чистенький и истоптанный сотнями крестьян, вынужденных собирать все, чем только можно разжечь очаг в доме. И все-таки, оказавшись под лесной кроной и запалив фонарь, Лариэс напрягся. Что-то тут было не в порядке.

Спустя миг юноша понял, что именно — он не слышал лесных звуков, которыми должен был быть напоен воздух. Чертыхнувшись под нос, полукровка затушил свет и выхватил пистолет. Краем глаза он отметил, что Вилнар натягивает тетиву на лук, а Индржих, шипя проклятье, вытаскивает из ножен длинный меч-бастард, которым предпочитал сражаться даже на коне.

Напряжение, повисшее в воздухе, ощущалось всем телом, но виконт не успел пожалеть об опрометчивом решении проверить лес. Он услышал знакомый скрип тетивы, и тело начало реагировать, не спрашивая дозволения мозга. Телохранитель пригнулся к шее коня и выверенным ударом пяток заставил скакуна прыгнуть.

Его животное — породистый дилирисский иноходец чистых кровей — когда хотел, мог перемещаться очень быстро. Это и спасло обоих — арбалетные болты ударили с двух сторон, но ни один не вонзился ни во всадника, ни в седока. Вилнару повезло меньше — его конь дико заржал и рухнул, пораженный двумя болтами в голову. Северянин, успевший убрать ноги из стремян, приземлился относительно удачно, и, не теряя времени, наложил первую стрелу на тетиву. Лошади Индржиха достался болт в круп, но опытный марравец быстро вернул контроль над раненым животным.

Лариэс же вскинул руку с пистолетом и, прислушавшись к топоту множества ног, нажал на спусковой крючок. Спустя мгновение искра, выбитая кусочком кремня, воспламенила порох, и пистолет, разорвав вечернюю тишину, плюнул огнем и дымом, отправляя пулю на встречу с одним из неведомых врагов.

Дикий вопль разорвал вечер и Лариэс понял, что не промазал. Он распрямился, отбросил фонарь, и руки заработали сами, отдельно от головы. Пока ловкие пальцы орудовали шомполом, вычищая ствол — это оказалось куда проще, чем с аркебузой — глаза цепко оглядывали местность, определяя, где засели враги.

Впрочем, искать не потребовалось — вокруг стало светло и крайне шумно — из-за деревьев на дорогу выбежала орава головорезов, размахивающих факелами. Они были вооружены кто чем, у доброй половины не было даже обуви, не то, что доспехов! Однако два десятка человек — это два десятка человек.

Теперь оставалось лишь надеяться, что большая часть стрелков присоединилась к нападавшим, потому как в противном случае шансов на спасение попросту не оставалось.