Дочь Вороньего Короля

Однако Катержина не выглядела слабой. В ее маленьком теле ощущалась скрытая мощь, а из глаз на мир смотрело нечто вечное, как само время, и столь же неумолимое.

«Я должен ответить!» — догадался Лариэс.

— Да, Древняя, — проговорил он, становясь на колени. — Молю, яви мне свою мудрость.

— Да будет так, — кивнула Катержина.

И она, неожиданно легко спрыгнула со своего ложа и пустилась в пляс. Танец этот — дикий и невероятный, не походил ни на что, виденное Лариэсом раньше. Ни сложные и вычурные балы благородных господ, ни простые и полные жизни пляски селян, ни хитроумные ритуальные движения жрецов Мертвых Богов не были даже отдаленно похожи на это.

Катержина порхала, точно бабочка, затем, словно натыкаясь на стену, она резко останавливалась, ее движения становились рваными, резкими, а после — вновь начинала кружиться легко и воздушно. Голова оракула упала на грудь, и было видно, что женщина находится в глубоком трансе. Несколько раз она не удерживала равновесия и запиналась, один раз — приложилась плечом о стену, но ничто не могло уже вывести ее из странного состояния.

Юноша зачарованно следил за движениями оракула, пытаясь найти в нем какую-то закономерность. Наконец, ему это удалось — Катержина двигалась кругами, постепенно приближаясь к нему.

«Точно змея, сжимающая свои кольца».

В комнате постепенно становилось тяжело дышать и не потому, что воздух был спертым или стало слишком жарко. Нечто могучее, не принадлежащее Интерсису, обратило свой взор на маленькую хрупкую ясновидящую. Или на коленопреклоненного телохранителя.

Лариэс сглотнул. Последнее не слишком воодушевляло, хотя, с другой стороны, если устами оракула говорит Господь, то бояться нечего.

Катержина неожиданно оказалась перед ним. Причем Лариэс даже не понял, как это произошло. Юноша от неожиданности дернулся, но не успел отшатнуться — оракул рассмеялась и коснулась его макушки ладонью, отчего тело молодого человека налилось свинцовой тяжестью.

— Маленький лункс не знает, чего он просит. Он не видит дальше своего носа, он — точно мотылек — летит на свет, думая, что впереди ждет теплое солнышко, а на самом деле мотылек спешит к костру, на котором жгут трупы.

Этот низкий хриплый голос не мог принадлежать ясновидящей! Лариэс осмелился взглянуть на Катержину и с трудом сдержал рвущийся наружу вопль. Там, где еще несколько минут назад были глаза слепой, угнездилась непроницаемая глубокая чернота.

Губы существа, вошедшего в человеческое тело, искривились в усмешке.

— Не бойся меня, маленький. Тот, кто друг, станет враг, но не бойся его, бойся друга, что не друг еще. Мертвый и живой укажет путь, но пройти его ты сможешь лишь под сенью крыла.

Лариэс резко выдохнул, напряженно слушая пророчество.

— Сердце в огне, пламя станет кровью. Кровь наполнит чашу и возродит жизнь. Два мира сойдутся в пляске смерти, чтобы выбрать одну тропу.

Ларис слушал, не перебивая, намертво запечатлевая в памяти слова таинственной сущности. Он знал, что никогда и никому, даже его высочеству, не расскажет о том, что произошло в этой комнате.

— Древнее зло и зло древнейшее, но кто скажет, какое из них правит, а какое — преклонило колени? — продолжало существо. — То ведомо лишь человеку с тысячью имен и тысячью лиц. Имена… Имена закружат тебя в своем хороводе, даруя и любовь, и радость, и горе, и смерть. Выбирай лишь истинные, маленький лункс, и обретешь великую силу.

Лариэс слушал, затаив дыхание, и ничегошеньки не понимая, а существо, меж тем, продолжало вещать:

— Будешь предателем, не предавая, будешь проклинаем, но не проклят. Твой полет прервет ветер, и ты падешь на камни…Пройти по ним босыми ногами иль нет — решать тебе…

Существо замолкло, а в следующий миг Катержина осела на пол. Лариэс успел подхватить ее и, поднявшись на ноги, отнес оракула на кровать. Затем укутал Древнюю и остался рядом, ожидая, что будет дальше.

Спустя несколько мгновений ясновидящая застонала и открыла свои незрячие глаза.

— Ты слышал? — Спросила она.

— Да, госпожа.

— Хорошо. Запомни сказанное, но знай, что никому нельзя открывать слова пророчества.

— Да, госпожа.

— Постарайся понять их смысл, быть может, это спасет тебе жизнь.

— Да, госпожа, — в третий раз проговорил Щит принца.

— А теперь оставь меня одну, — улыбнулась она. — Хочу отдохнуть.

Лариэс поклонился и вышел, погруженный в тяжкие думы.

«И что это все могло значить?» — думал он. — «Похоже, мне предстоит изрядно попотеть, чтобы разобраться с пророчеством».

Он покачал головой и усмехнулся.

«Понимаю, почему Мелис вышел от нее таким».

Глава 8