Дочь времени

— На самом деле было вот что. Группа хулиганов принялась громить магазины и вообще все, что попадало под руку. Начальник полиции попросил прислать войска для защиты людей, а если начальник полиции считает ситуацию опасной и просит военной помощи, то у министра, по сути, нет выбора. Однако Черчилль пришел в ужас при мысли о солдатах, о стрельбе по безоружным людям и вместо войск послал опытных полицейских, все вооружение которых составляли непромокаемые плащи. Войска держали в резерве, а на усмирение восставших были брошены безоружные полицейские из Лондона. Результат — несколько разбитых носов. Министр был крепко обруган в палате общин за «беспрецедентное кровопролитие». Вот вам и Тоунипанди. И стрельба, о которой всегда будут помнить в Уэльсе.

— Похоже… — задумчиво произнес Каррадин. — Похоже на Бостон. Кто-то раздувает инцидент до невероятных размеров ради своей выгоды.

— Дело не в похожести, а в молчании очевидцев. Проходит время, и уже ничего нельзя изменить. С легендой не поспоришь.

— Очень интересно. Очень. История в процессе творения.

— Хм… История…

— Знаете, я еще поищу. В конце концов, история, помимо признанных источников, имеет множество других: газетные объявления об обмене или купле-продаже.

Грант опять долго и молча смотрел в потолок. Комната вновь заполнилась воробьиным гомоном. Потом он взглянул на Брента и, заметив странное выражение на его лице, спросил:

— Что вас забавляет?

— Я в первый раз почувствовал, что вы полицейский.

— Правильно почувствовали. Я и думаю, как полицейский, и всегда, столкнувшись с убийством, задаю себе естественный вопрос: «Кому это было выгодно?» До меня только сейчас дошло, что легенда о Ричарде, который избавился от принцев, чтобы сохранить за собой трон, — полная чепуха, ведь на его пути оставались еще пять сестер этих принцев. Не говоря уж о сыне и дочери Георга. Эти, правда, были не очень опасны из-за отца, но и тут можно было что-нибудь придумать. Если притязания Ричарда не были законными, тогда, чтобы чувствовать себя в безопасности, ему пришлось бы убить еще множество людей.

— А они его пережили?

— Не знаю, но узнаю. Старшая сестра точно пережила принцев и, обвенчавшись с Генрихом VII, стала королевой Англии.

— Послушайте, мистер Грант, давайте начнем сначала. Забудем все, что знаем. Никаких исторических книг, никаких авторитетов. Правду надо искать не в отчете, а в самой бухгалтерской книге.

— Ловко, — похвалил Грант. — А что это значит?

— Значит, что настоящая история пишется в книге, не предназначенной для истории. История — в гардеробной описи, в наличности кошелька, в неофициальных письмах, в хозяйственных книгах. Если кто-то, скажем, настаивает, что у леди Н. не было детей, а в книге расходов мы находим запись: «Для сына, рожденного моей женой в Михайлов день, куплено пять ярдов голубой ленты по полпенса за ярд», — разумно предположить, что леди Н. все-таки родила сына.

— Понятно. С чего начнем?

— Вы — мастер, я — ваш подмастерье.

— Ученый подмастерье.

— Спасибо. Итак, что вы желаете знать?

— Для начала было бы полезно расширить наши общие познания о том времени. Например, каким образом реагировали основные действующие лица на смерть Эдуарда? Естественно, Эдуарда IV. Он умер неожиданно, и его смерть застала всех врасплох. Мне бы хотелось знать реакцию заинтересованных лиц.

— Ясно. Вы желаете знать, что они делали, а не что они думали.

— Правильно.

— Их мысли — дело историков, а ученые подмастерья довольствуются голыми фактами.

— Мне и нужны факты. Мне они понятнее любых слов.

— А что, между прочим, сообщает сэр Томас? Что сделал Ричард, узнав о смерти брата?

— Святой Томас хочет уверить нас, будто Ричард немедленно стал планировать исчезновение принцев?

— Значит, нам надо узнать, кто где был и что делал, чтобы не идти у него на поводу.

— Так точно.

— Полицейский всегда полицейский, — усмехнулся Брент. — Где вы были в семнадцать часов пятнадцатого числа прошлого месяца?

— Что ни говори, а это срабатывает, — сказал Грант. — Еще как срабатывает.

— Ладно, пойду искать. Может, удастся добыть для вас много-много информации. Должен вам сказать, мистер Грант, я вам очень благодарен. Это куда интереснее того, чем я занимался прежде.

И он исчез в сгущающихся сумерках зимнего вечера, одетый в пальто, похожее на старинное одеяние со шлейфом, которое придавало его юношеской фигуре солидность зрелого мужа.

Грант включил лампу и долго изучал круглое пятно на потолке, словно видел его впервые.

Этот мальчик неожиданно подбросил ему интереснейшую загадку. Почему современники не осудили Ричарда? Он был обязан заботиться о принцах, следовательно, если Генрих не нашел их в Тауэре, то почему не бросил в соперника этот ком грязи, а предъявил мертвому королю ничего не значащие обвинения в жестокости и тирании?

Грант автоматически проглотил ужин, и только когда Амазонка сказала: «Вот и хорошо. Пирожков как не бывало», — узнал, что съел пирожки.

Еще около часа Алан смотрел на потолок, вновь и вновь перебирая в уме разные детали в поисках хоть какой-нибудь ниточки, за которую можно было бы уцепиться.