Дочь за отца

— Ганшина, кстати, такие приметы упоминала, — вспомнил Степан. — Короткие сильные руки, короткие сильные ноги. И косящие, близко посаженные глаза.

— Да, да, глаза! — вскинулся Комов. — Глаза, сказала, близко посажены!

— Неужели Кокон?

— Кокон? — удивленно повел бровью Комов.

— Дружок Катафьева, Кокон у него кличка. Фамилию не знаю.

— Ну да, была у меня мысль насчет этого дружка.

— А у Гурского был? — спросил Степан.

— Нет, не был… Можно, конечно, у Ганшиной уточнить насчет косящих глаз.

— При чем здесь Ганшина?.. Зачем Катафьев приходил к Гурскому? Какие долги выбивать?

— Возможно. и долги выбивать, — Комов провел рукой по затылку.

— Турман банки в Москве крышует.

— Может, Гурский банкам торчит…

— А бандиты выбивают долги. Может, кто-то из банка знает Катафьева и его дружка с короткими ногами.

— Надо к Гурскому ехать, — глянув на Кулика, предложил Комов.

— Давайте рубайте, и по коням!

Оперативники ушли, Степан убрал и помыл посуду, лег на диван, закинув руки за голову.

Двадцать два трупа на повестке дня, а он лежит себе горя не знает. Уголовный розыск с ног сбивается, а ему все равно. Ребята даже не знают, кто такой Кокон, а он хоть какой-то информацией располагал…

Степан задумался. Катафалк с Коконом пришли к Гурскому за долгом, увидели труп, сбежали вместе с пистолетом, которого вскоре лишились. Решили отомстить Верзиле, взяли оружие, вышли на него, но убить не смогли. И вот Кокон снова засветился.

Уже установили, что бандитов Хоровода и Горбуна расстреляли из одних и тех же автоматов. Значит, Кокон и в одном нападении участвовал, и в другом. Возможно, он брал штурмом и дом Сафрона. И кто же отправил его на дело? Сам, по собственной инициативе пошел или Турман дал команду? Но в любом случае Кокон очень рисковал, ведь о нем в Битове уже знали. Его могли опознать. И Полухин с Урываевым засветились в Битове. Но вдруг и они в деле?..

Степан помассировал пальцем висок в предчувствии найти ключ к разгадке. Но зазвонил телефон, он взял трубку.

— Степан? — по имени назвал его Кузовиков.

— Так точно!

— Занят?

— Если честно, не очень.

— Давай через полчаса встретимся у меня в кабинете.

— Хорошо, — нехотя, но согласился Степан.

Кузовиков, может, и сволочь, но служба есть служба.

Степан не торопился, он же в отпуске как-никак. Только через сорок минут он подъехал к отделению, еще какое-то время добирался до кабинета.

Кузовикова он застал врасплох, тот рассматривал золотой пистолет, когда Степан вошел к нему. Услышал его, дернулся, убрал оружие.

— Стучаться надо!

— Так я стучал, — пожал плечами Степан. — Что там у вас?

— Что там у меня? — с досадой глянул на него Кузовиков. И сразу же решился открыть правду. Вынул из ящика стола пистолет, положил на стол.

— Интересная штука!

Степан рассматривал пистолет, не прикасаясь к нему руками. Затворная рама как будто целиком из золота, еще и с инкрустацией.

— Да уж!.. Генерал к нам едет!

— Хороший подарок, — кивнул Степан.

— Думаешь, можно, в подарок?

— Почему бы и нет?

— И я думаю!..

— Вы же не в магазине купили?

— Нет, конечно!..

— И чека нет?

— Только протокол… Патрульные нашли, акт составили… Красивая штука, я бы себе оставил.

— Нельзя, такой только в подарок!

— Это да, но генерал может не так понять.

— Тут главное, правильно подать, — усмехнулся Степан.

— И как правильно?

— Под протокол. Как орудие убийства. Одного из убийств. Столько трупов, первое убийство, считай, раскрыли… Катафьева из этого пистолета убили.

— Не понял! — От возмущения Кузовиков выскочил из своего кресла.

— Это Гурского пистолет, Катафьев и Кокон его забрали. А у них в свою очередь отобрал Верзила. Катафьев приехал разбираться, и Верзила его убил. А пистолет выбросил… Кто его, говорите, нашел?

— Выходит, что я… А кто такой Гурский?

— Друг прокурора. Жалобу на меня накатал. Пистолет я у него искал.

— Ну да, ну да… А чего не сказал, что пистолет золотой?

— Я тогда еще не знал… Я тогда еще много чего не знал.

— Значит, бандиты забрали пистолет, а у них отобрали другие бандиты… И потом уже он оказался здесь.

— У Катафьева отобрали. И у Кокона.

— Кокон — это кличка?

— Не знаю, может, фамилия. Знаю только, что это он участвовал в нападении на «Огонек».

— Знаешь?

— Не скажу, что на сто процентов, но вероятность существует. Я отправил ребят, они попробуют выйти на этого Кокона. Если вы не против.

— Я против?! Ты вот включился, и уже на Кокона этого выходят… Надо работать, Степан, надо работать! Двадцать два трупа. Двадцать два!

— Двадцать три. Если считать Катафьева.

— Что там по делу Логачева?

— Логачев, Логачев… Бандит… Нет, законопослушный… В общем, законопослушный бандит, — усмехнулся Степан.

— Да, да, Логачев, что-то припоминаю… В камеру к бандитам ты его бросил?

— К таким же законопослушным.

— Избили они его.

— Ну да, что-то было.

— Так, сейчас… — Кузовиков сел, автоматически взял пистолет и положил его в ящик стола.

— Товарищ подполковник! — выразительно глянул на него Степан.

— Вот черт! Это же орудие…

— И ваши пальчики! — кивнул Круча.

— Ты это серьезно? — сошел с лица Кузовиков.

— Но мы прокурору ничего не скажем.

— Ну конечно, нет!