Дочерь Божья

— Бог не меняется, — ответила Талия, повернувшись к фризу. — Так мне, по крайней мере, кажется. С изменениями культуры менялось лишь наше представление о Боге. Вот что, по-моему, пытался сказать художник… Смотри. — Талия провела пальцем по тонкой вязи арамейских слов, вырезанных у крупного изображения Великой Богини. — Как изменялись законы об изнасиловании по мере того, как уменьшалось влияние Богини. Если в 2000 году до нашей эры в Шумере мужчина насиловал женщину, его казнили вне зависимости от того, была ли жертва замужем. А тысячу лет спустя, если мужчина насиловал незамужнюю женщину, ее отец или любой ближайший родственник мужского пола имел право изнасиловать жену или дочь преступника. Или закон обязывал мужчину жениться на той, которую обесчестил.

— Дрянь какая.

— Ага, но дальше — хуже. По закону Торы, если изнасилованная женщина была замужем или помолвлена, ее следовало убить. Та самая буква старого закона, которую хотят соблюдать христианские, иудейские и мусульманские ортодоксы.

— Довольно мрачно, — сказала Зоя. — Женщины с подавлением культа Великой Богини потеряли права на землю, имущество, передачу родового имени своему ребенку, а потом и вовсе превратились в кусок мяса, мужскую собственность и игрушку.

— Даже сегодня, — подтвердила Талия, — ортодоксальные раввины учат молитве «Благословен Господь наш Создатель, что не создал меня женщиной». А Магомет сказал, что когда Бог создал Еву, Сатана возрадовался… Все здесь. — Талия постучала пальцем по фризу. — А еще — в Библии, Коране и Торе. Законы о сексе и наказания применяются лишь к женщинам и касаются только их. Так начинается практика двойных стандартов. Нравственность и невинность — для женщин, чтобы можно было установить отцовство.

Они посидели в тишине, словно ощущая на своих плечах тяжесть тысячелетий. Потом Зоя нарушила молчание:

— А что это за орнамент из листьев со змеями?

— Отчаянная дерзость художника, — ответила Талия. — Даже богохульство, если я поняла правильно.

— В каком смысле?

— Это утверждение художника, что от Великой Богини избавиться невозможно. Змея и лист смоковницы — вот эти знаки — есть два наиболее могущественных символа Великой Богини. Именно поэтому авторы Книги Бытия изобразили Сатану в виде змеи: они пытались убедить всех, что Великая Богиня — зло. Им требовалось представить ее в как можно более невыгодном свете, чтобы иметь моральное право разрушать ее святилища и запрещать поклонение ей.

— Информационное манипулирование.

— Скорее, хвост, виляющий собакой, — сказала Талия. — Смоковница была ее храмом, именно поэтому ветхозаветные пророки так бранились на алтари под деревьями. Там люди поклонялись Великой Богине даже после официального признания Яхве богом. Почитание и причастие заключалось, в числе прочего, и в поедании смоквы — плоды были чуть крупнее современного винограда и совсем не похожи на те фиги, к которым мы привыкли сейчас. Когда верующие ели эти плоды, они причащались тела Великой Богини.

— Истоки христианского причастия?

— Да, — кивнула Талия. — Одна из множества вещей, которые иудаизм и христианство заимствовали из прошлого. Они ассимилировали старую запретную религию в достаточной степени, чтобы удовлетворить тягу верующих к ней… Кооптируй и властвуй, только за Богиней осталось последнее слово.

— Какое?

— У античных греков она стала Кибелой и Артемидой. И даже декреты императора Константина, официально запрещавшие поклонение Великой Богине на территории Римской империи, смогли лишь заставить ее храмы сменить вывеску на церкви Девы Марии. Вот что пугает до смерти ватиканских прихлебателей.Они точно знают:почитание Девы Марии — на самом деле не что иное, как богомерзкое поклонение Великой Богине… Это, кстати, стало и одной из причин, по которым римляне и мой народ должны были убить мужчину Иисуса. Он верил в равенство мужчины и женщины; иудейские и христианские гностики видели Бога одновременно в мужской и в женской ипостасях; ессеи, оставившие нам свои «Свитки Мертвого моря», также верили в то, что Бог обладает одновременно и мужской и женской природой. Они даже не удосужились подвергнуть старые писания цензуре так, как им бы хотелось. «Книга Притчей и Премудрости Соломона» так и осталась с Мудростью женского рода. По-гречески Мудрость — София.

— София? — У Зои сердце зашлось в груди и кожа покрылась мурашками. — Может, она и была Мессией.

— Не может, а точно, — сказала Талия. — Я слышала, как наши мафиозные дружочки обсуждали свою основную добычу в Кройцлингене.

— Боже мой, — прошептала Зоя, — все сходится.