Дочери Дагестана

Вдруг из Дагестана Татам получил правительственную телеграмму: «Немедленно выезжай, необходимо организовать поездку в Москву!»

Дядя был великий насмешник и вместо того, чтобы собраться в дорогу, отстучал телеграмму в Махачкалу: «А как быть с учебой?» Ответ звучал приблизительно так: «Учеба никуда не денется. На тебя вся надежда. Нужен руководитель». Вот так сорвалась наша учеба в Баку. Мы оба вернулись в Дагестан…»

И вдруг, перебив себя, Барият Солтанмеджидовна сказала: «Я не могу события, происшедшие с дядей и со мной, вспоминать день за днем. Поэтому вам придется переписывать заново мой рассказ».

Признаюсь, я не стал этого делать. Решил в рассказы актрисы вставлять и мною, до встречи с ней, собранный материал.

Татам Мурадов – человек, имя которого вскоре стало известно всему Дагестану. Родился в 1902 году. Еще ребенком он прекрасно играл на агачкумузе народные мелодии. Повзрослев, он не оставил своего увлечения. В кругу друзей или на очарах Татам без устали импровизирует на своем агачкумузе.

Через некоторое время Татам освоил и входившие тогда в моду мандолину, гитару, балалайку. Особенно виртуозно умел он выводить мелодии на балалайке, которая по звучанию очень близка к агачкумузу.

В 1916 году Мурадов – трубач духового оркестра в Первом конном полку. Легко схватывающий все, что относится к музыке, Мурадов обратил на себя внимание и когда встал вопрос о подборе нового капельмейстера, выбор пал на него. Даже не зная нотной грамоты, он много работает в области композиции, создает танцы, марши, пьесы. Многие из них популярны до сих пор.

С музыкой, сочинительством и игрой на музыкальных инструментах Мурадов не расстается и после революции. К этому времени он уже известен далеко за пределами своего аула. И вот приходит день, когда его слушают не земляки на очаре, не переполненный клуб, а десятки тысяч людей, которых он даже не видит в лицо. 7 ноября 1927 года в Махачкале начала работать первая в республике радиовещательная станция. Татам Мурадов первым из дагестанцев был приглашен в студию и выступил со своими песнями по радио.

Дагестанское правительство предложило Татаму Алиевичу Мурадову длительную командировку в Италию. Певец из Нижнего Дженгутая должен был там получить высшее музыкальное образование. Но, к сожалению, по ряду причин Мурадов не смог выехать за границу.

Татам Мурадов, наряду с несколькими товарищами, был пионером музыкального просвещения горцев. В 20-х годах на фабрике III Интернационала он создал кружок танцев и дагестанской музыки. Отличный музыкант, он совершенствует агачкумуз, гармонь, добивается, чтобы эти инструменты звучали громче, но мягче, мелодичнее.

В этом месте я снова обращаюсь к воспоминанию нашей Барият:

«Однажды, если память не изменяет, в 1923 году, мы поехали на встречу с рабочими в «Дагестанские Огни». Татам вез струнный оркестр, в котором я играла на гитаре. Он отправился вперед, чтобы договориться, а мы – это человек 10–12 – ехали на двух фаэтонах. Такую дальнюю поездку мы совершали впервые.

Все радовались путешествию, разглядывали горы, море, смеялись, перебрасывались шутками. В общем, превратились в детей. И вдруг из второго фаэтона, который шел позади нас, девушки стали кричать: «Разбойники! Разбойники!» Оглядываемся. Действительно, 10–12 всадников во весь опор скачут к нам. Фаэтонщики начали стегать лошадей, чтобы прибавить ход. Вот тут-то на крутом повороте я вылетела с сидения и ударилась о землю плечом и правой рукой. В ту минуту я не ощущала ничего, больше думала о разбойниках. Всадники проскакали мимо, даже не взглянув на нас. Когда показались их спины, я почувствовала острую боль.

Рабочие в «Огнях» собрались, чтобы нас послушать, а у меня опухла рука. Татам просит меня терпеть, мол, перед рабочим классом можем осрамиться. И я терпела, пела, танцевала, в то же время боялась, что потеряю сознание и упаду.

Разместили нас в общежитии для рабочих. До утра не спала, ходила по длинному коридору, не зная, как остановить боль. Всю ночь проплакала. В каком-то часу ночи мне захотелось выпить воды. В коридоре на столе стоял громадных размеров пузатый самовар. Открыла краник. Бесполезно. Наклонила к себе – опять незадача. Тогда я встала на колени. Вместо воды эта громадина упала на меня, а затем рухнула на пол. От шума все проснулись, прибежали ко мне.

Утром доставили в медпункт «Дагестанских Огней». Ничем не могли помочь. Боль нестерпимая. Повезли в город. Врач сделал заключение: «Поздно приехали». Рука осталась с дефектом, полностью повернуть в сторону не могу. Между тем подарки стеклодувов – бутылки с надписями, крученые палочки, а самое главное – их прием, аплодисменты и скромный обед в рабочей столовой всегда помню.