Дочери Ганга

Патриция Блэйд воспрянула духом. Она смотрела на Ратну как на служанку, крайне редко заговаривала с ней и порой едва замечала. Айрона она тоже не баловала вниманием, как бы подчеркивая, что он не достоин быть ее внуком.

Ратна все понимала, хотя, на первый взгляд, ей было не на что жаловаться. Свекровь не бранила ее, не придиралась к ней, но ощущать себя пустым местом было обидно и горько.

Пытаясь успокоиться, Ратна говорила себе, что индийские свекрови обычно не только не лучше, а еще хуже. Она хорошо помнила рассказы замужних женщин о том, какими проклятиями разражались свекрови, если невестки забывали вовремя застелить им постель, растереть ноги или расчесать волосы.

Что касается Джейсона, он радовался, что мать нашла себе подходящую компанию и вписалась в местное общество. И хотя он относился к жене и сыну с прежней заботой, теплотой и любовью, Патриция Блэйд знала: все на свете приносит свои плоды.

Глава XXVII

С некоторых пор Грейс Уоринг приобрела привычку гулять по рынку. Разумеется, англичанке было трудно затеряться в толпе индийцев, однако пестрота и шум отвлекали ее от грустных и тягостных мыслей.

То был не Лондон: хотя на одинокую белую девушку обращали внимание, никто не смел отпускать непристойные шуточки, не позволял себе бесстыдных подмигиваний и похотливых взглядов.

Здесь можно было найти что угодно: бетель, сладости, зерно, сахар-сырец, топленое масло гхи, зелень, овощи, молоко. В нос били пряные запахи, в глазах рябило от разноцветья приправ: зиры, куркумы, шамбалы, корицы, перца. Торговые ряды казались бесконечными. Тут же звякали молоточки, жужжали гончарные круги, стучали ткацкие станки. Каждый мог понаблюдать, как делается то, что он задумал купить.

Грейс на минутку остановилась перед прилавком с тканями. Нежнейший бархат, тонкий муслин, бенаресская парча, кашемировые шали. Рядом лежали браслеты, в которых дробились солнечные лучи, выстроились узкогорлые вазы, чьи формы, казалось, повторяли изгибы женского тела.

Торговец с соседнего ряда поманил англичанку, показывая на россыпь камней: дымчатых топазов, сиреневых аметистов, прекрасных изумрудов, пестрых агатов.

При виде свадебного сундука с изображением богини Лакшми, сидящей на цветке лотоса, Грейс невесело усмехнулась. Она могла купить все, что душе угодно, но ей ничего не хотелось. Краски Индии для нее поблекли. У нее не было аппетита, и она похудела. Флора опасалась, что племянница больна, но это было не так, если не считать болезнью апатию и скуку.

Почувствовав жажду, Грейс выпила мутноватого кокосового молока. Неподалеку расположился заклинатель змей. Раздувшая капюшон кобра раскачивалась, как жгут, под заунывные звуки дудки. Девушка положила в глиняную плошку монету, хотя не любила и боялась змей.

Флора пыталась развлечь племянницу, но та от всего отказывалась. Тетка предлагала Грейс отправиться в Англию, однако девушка знала, что там она будет чувствовать себя не лучше. Попросту увезет свои проблемы с собой.

Кто-то осторожно тронул Грейс за плечо.

– Мисс?

Повернувшись, она увидела молодого индийца. Обычно они не смели прикасаться к белым, но девушка узнала его.

– Арун?!

Ей понадобилась пара минут, чтобы осознать, что это действительно он. Молодой человек сильно изменился. Его взгляд сделался еще жестче, и даже голос звучал по-другому.

– Да, это я.

– Вы на свободе?

– Меня должны были повесить, но я сбежал из тюрьмы.

– Вас ищут?

– Наверное.

Грейс подумала, что перед горем этого человека ее несчастье кажется надуманным, ненастоящим.

Она всего лишь не нашла себя, тогда как он все потерял.

– У вас остался шрам, – с сожалением промолвила девушка.

– Меня это не волнует, – ответил он, а потом спросил: – Вы гуляете одна?

– Да.

– А… ваша тетя знает, где вы?

Грейс прикусила губу. Вот уже не первый день она врала Флоре, будто идет к сестрам Корман, и тетка охотно ее отпускала. На самом деле Грейс не хотелось никого видеть; отправляясь на рынок, она стремилась очутиться в чужом мире, чтобы забыть о своем.

– Нет.

Арун покачал головой.

– Если с вами что-то произойдет, она не будет знать, где вас искать.

Девушка слабо улыбнулась.

– Не думаю, что со мной может случиться что-то худшее, чем уже случилось.

Грейс не заметила в нем ни интереса, ни сочувствия, однако не удивилась. В то время как Арун томился в колониальной тюрьме, она ехала по улицам Варанаси на белом коне навстречу своему счастью, в итоге обернувшемуся полнейшим разочарованием.

– Вы хотели что-то купить?

– Нет. Я просто гуляю.

– У меня к вам есть разговор. Вы можете пойти со мной?

В обществе Аруна Грейс чувствовала себя очень неловко. Ей было трудно представить Флору в постели с этим молодым индийцем; она не могла смириться с тем, что это все-таки правда. Вместе с тем она ощущала смутную вину перед ним, а потому кивнула.