Дочери Лалады. (Книга 2). В ожидании зимы

А Дарёне не хватало для счастья… вишни. Но не простой, а сладкой, как малина, и эта новая прихоть настигла её среди ночи очередным кошмаром. Лёжа рядом с Младой, она грезила о великолепных деревьях, на которых росли тёмно-красные глянцевые ягоды, по виду – точь-в-точь вишня, а на вкус – слаще мёда. Дарёна понятия не имела, существовали ли такие ягоды на свете, но сидевший у неё внутри привередливый Кто-то желал именно их: «Хоть на край света иди, а добудь. Хочу!» – требовал он.

«А ежели такие ягоды не растут нигде?» – растерялась Дарёна.

«Ничего не знаю, – отрезал Кто-то. – Ищи где хочешь».

Вкус так ярко и правдоподобно представлялся Дарёне во всех его оттенках, что её рот наяву невольно наполнялся слюной. «Вот же опять напасть», – думала она измученно, а луна усмехалась в окно, мудрая и далёкая от всех этих страстей. Вконец дойдя до изнеможения, Дарёна решилась разбудить Младу.

– М-м? – отозвалась та, устало приподнимая веки, и в лунном свете её глаза замерцали, наполненные голубым драгоценным сиянием. – Что, горлинка? Тебе нехорошо?

Дарёне было стыдно называть истинную причину, по которой она прервала отдых супруги, но Кто-то сурово хмурил брови и ставил вопрос ребром: или сладкая вишня, или завтра будет гадкий день с тошнотой, слабостью и отвратительным настроением – словом, с полным набором «радостей».

– Младушка, а бывают ли такие ягоды… Ну вот, представь себе: на вид – как обычная вишня, но по вкусу – сладкая, точно малина? – спросила Дарёна, робко рисуя на плече супруги загадочные каракульки.

Ожидая ответа, она затаила дыхание: рассердится или нет?… Конечно, не годилось будить усталую Младу среди ночи из-за каких-то ягод, которые могли оказаться выдуманными, да и быть рабыней своих прихотей Дарёне порядком поднадоело, но её отчасти успокаивали слова Крылинки: «Это не ты привередничаешь, это дитя просит».

Кажется, Млада не рассердилась. Её лицо, озарённое луной, казалось бледноватым и усталым, растерянным, заспанно-грустным – каким угодно, но не сердитым.

– М-м… Слыхала я о таких ягодах, – промолвила она. – Зовутся они птичьей вишней, но растут в более тёплых краях, чем наши. В Белых горах для них слишком холодные зимы, которых им не пережить – вымерзнут.

– Жалко, – вздохнула Дарёна, устраивая голову на тёплом плече Млады. Впрочем, оно было твердоватым, для того чтобы служить подушкой.

– Спи, горлинка, – пробормотала женщина-кошка и вскоре снова заснула.

А от Дарёны сон улетучился: услышав, что созданные её вкусовыми причудами ягоды – не плод воображения, а действительно существуют, она потеряла покой.

«Ну вот, видишь? Они есть, – не унимался Кто-то. – И ты должна их для меня добыть, чего бы тебе это ни стоило!»

Сунув голову под подушку, Дарёна рыкнула сквозь зубы. Ох уж этот Кто-то! Намучилась же она из-за него…

С самого утра все её мысли были только об этой птичьей вишне. Ей казалось, будто она перекатывает во рту сочную, упруго-прохладную ягоду, медленно разминая, лаская, обсасывая сладкую мякоть, пока на языке не осталась одна косточка… Воображение работало бессовестно ярко, подбрасывая ощущения во всех подробностях и заставляя её ловить призрак вкуса и жаждать его наяву. А потом ей вдруг пришло в голову: а кольцо? Ведь Дарёна достаточно хорошо представляла себе желанную ягоду – и вид её, и даже вкус! Наверняка этого будет довольно, чтобы попасть с помощью кольца в то место, где она растёт. Была не была!

Кольцо привычно заработало, открывая водянисто колышущийся проход, в который Дарёна смело шагнула… Не без мурашек волнения, конечно. Кто знал, в каких краях она могла оказаться и какие люди там жили? Но опасения были напрасны: по другую сторону прохода раскинулся огромный тенистый сад – неизмеримо больше, чем у Твердяны. Солнце грело здесь намного жарче, и в его лучах шелестели лощёными кронами прекрасные деревья, ветви которых гнулись книзу под тяжестью спелых ягод – точь-в-точь как в мечтах Дарёны. Она воровато огляделась… Вокруг – как будто никого, только слышалось сонное перешёптывание листвы и писк пташек. Наверняка никто не заметит, если она нарвёт себе горсточку чудо-вишни: много ли ей было нужно? Лишь удовлетворить своего внутреннего мучителя, требовавшего всяких вкусных диковинок… Прямо к лицу Дарёны склонялась ветка, готовая вот-вот отломиться: столько на ней висело тёмно-красных, почти чёрных ягод. Их гладкие бока поблёскивали, маня: «Сорви нас! Съешь!» – ну как не повиноваться этому призыву?