Дочери леса (СИ)

Снаружи послышался душераздирающий крик человека и оглушительный рев чудовища.

— Что это за, маменька? — взволнованно спросили сестры. Они устремили свои испуганные взоры на Грету.

— Не знаю девочки. Должно быть леший. Не бойтесь — в дом ему не войти.

Но вскоре внимание детей отвлек яркий всполох пламени.

В кругу появился сам Белиал Бледный, отвечающий за посвящение молодых ведьмочек, и, за порядок всего шабаша. Это был козлоподобный демон ростом до потолка с бледной козлиной головой обтянутой человеческой кожей, с острыми длинными рогами, обнаженным красивым торсом, массивными руками и длинными когтистыми пальцами. Ниже пупа его обрамляла козлиная шерсть. Он стал разгуливать по кругу, топая своими копытами подобно козлу. На его шее висело ожерелье из черепов.

— Приветствую тебя владыка ведьминого собрания господин шабаша и левая рука самого князя князей именуемого Апокрифезисом. — Грета поклонилась до самого пояса. Девочки повторили за ней, почтенно склоняясь к полу и касаясь его руками.

— Приветствую тебя Грета Черная, бл*ть, вижу зачем звала меня. Ме-е-е-е! Согласны ли дочери твои стать невестами моего господина, повелителя стихий бл*ть и всего ада Апокрифезиса бл*ть сука? Ме-е-е! — блеял он как козел в промежутках между словами. Голос Белиала пугал, а от его манеры блеять мурашки пробегали по коже.

— Да, господин Белиал, — в голос ответили сестры.

—Тогда целуйте мой зад сукины суки. Ме-е-е бл*ть!

Ритуал лобзания задницы главного козла ада был обязательным и считался личным приветствием Белиала. Без этого приветствия не начинался ни один шабаш.

Первой свое почтение выразила Грета. Она вошла в круг, выказывая свою преданность и доверие демону. Учтиво она склонилась и попросила подставить место для поцелуя. И Белиал подставил. Словно в кувшин погрузилась ведьма своим лицом.

Потом, то же самое повторили девочки. Трудней всего пришлось Рыжику. Но она совладала с собой. Многие ведьмовские обычаи могли показаться дикими простому люду, но не нужно было забывать, что ведьмы якшались с нечистой силой, и силы свои черпали от нее. А для нечистой силы все отвратительное наперекор святому — ценно.

— Я доволен ме-е-е-е-е бл*ть! — Сквозь глотку демона послышался зловещий смешок. — Ме-э-э-э!!! — еще громче заблеял он. Складывалось впечатление, что блеянье и хула непроизвольно сами вырываются из него. — Сейчас я призову владыку: — предупредил он, — Apokrifezis!!! — грубо глубоко и гортанно произнес Белиал на латыни. — Ме-е-е-е-е-е! — Демон облизал шершавым языком свой козлиный нос и исчез.

Грета велела сестрам приготовиться. Она приказала им встать смирно и не шевелиться. Она сказала, что когда повелитель тьмы спросит их согласия, нужно будет отречься от всех святых на латыни. Необходимо было сказать "Abrenuntio Sanctorum"

Сестры смотрели на все происходящее как на какой-то сон. Им никогда ранее не доводилось видеть столь необычных существ, словно сошедших с какой-то сказки.

Вскоре в подвале послышался звук приближающихся раскатов грома. Все стены и пол с потолком заволокло черным дымом. Раздался оглушительный грохот, как будто б билась посуда. В подвале воздух стал очень горячим — спертым, но не зловонным как при Белиале. В углах загорелось пламя но не причинило вреда строению. Стены подвала задрожали, на головы стала сыпаться штукатурка. Поползли трещины.

— Мы есмь Апокрифезис, именуемые многими Сатана! Мы явились на ваш зов! Что вы можете Нам предложить?! — голос владыки вовсе не был пугающим. Он не был страшным или чудовищным, это был обычный благородный голос молодого мужчины. Он звучал немного устало — томно... но просто манил своим очарованием.

— О владыка, — Грета в слезах упала на колени. — Как долго я не видела вашего прекрасного лика.

Девочки тоже встали на колени.

— Мы необъятная тьма, Мы могущество и противоположность. Мы нераздельный владыка ада. Видеть Нас — большая честь. Возрадуйтесь Нам! — Владыка не блеял и не сквернословил в отличие от своих подопечных. Но, тем не менее, весь демонический этикет изначально и был разработан именно Апокрифезисом в отместку силам добра. Апокрифезис всегда отличался необъятным высокомерием.

— О великий и непобедимый, прими в невесты моих дочерей! — взмолилась ведьма, простирая руки над головой. Ее лицо было искусственно вымучено.

Девочки так и стояли на коленях, покорно опустив глаза.

— Встаньте девы, — велел благодушно дым. Он ветвящимися змеевидными клубами перемещался по всему подвалу, опутывая всех своими бесформенными щупальцами. При этом время рывками то останавливалось, показывая удивленные замершие лица сестер, то ускорялось, то снова становилось нормальным.

Сестры встали, робко прижав руки по швам. Они стояли нагими с распущенными волосами и боязливо смотрели в пол. Их голенькие тела ощущали жар господина.

— Светлая ведьма назовись! — попросил деловито голос.

— Я Ворожба повелитель, возьмите меня в невесты. Abrenuntio Sanctorum. — Ворожба выговорила, как под чеканку, словно заучивала фразы заранее.