Дочери леса (СИ)

Тут еще как раз наступил светлый праздник огнестояния. Праздник, в который люди жгли костры, чтобы согреть землю и хоть немного развеять мглу, так как боялись, что холод может заморозить все вокруг. Этот страх был настолько сильным некогда у пращуров Белогории, что люди в старину делали такие обряды на протяжении всей зимы. Сейчас день огнестояния был лишь данью памяти — праздновался он раз в году. Потому что тех зим, что прежде — уже не было — но никто не знал, что они не вернутся. В этот день горцы, как и много веков назад, пытались своими силами противостоять лютым холодам, что приходили к середине зимы. Самая пора для торжественных плясок, обрядов, хороводов, застолий — а значит и всевозможных вредительств.

Пока весь люд развлекался, то был слаб и терял бдительность. Потому-то Грета, никогда и не устраивала пышных празднеств, если можно было навредить крестьянам пока они пляшут вокруг костров.

— Обычные праздники это пустое, — ворчала старуха, — они существуют для людей да для праздных бесов. Мы в это время вредить должны! — так говорила она.

Крупные праздники ведьм были схожи с людскими: там и застолья были и пляски, и даже песни, но вместо скота на таких праздниках было принято пожирать людей, вместо вина пить кровь, плясать бесстыдно и срамно голышом и громко выкрикивать хулу. Обычно ведьмы устраивали шабаш наподобие древних языческих обрядов, где рекой текла кровь, разворачивались оргии и совершались жертвоприношения.

Много людей пропадало накануне таких событий.

* * *

Все началось с вечера. Колдунья выстроила девочек вряд, и сказала, что сегодня научит их старому обряду обращения. Что они смогут превратиться в кого пожелают при должных навыках. Нужно было только во всем слушать ее.

Начиналось все дело с ритуалов — и с ритуалов кровавых!

Первым же делом Грета решила зарезать в подвале поросенка, которого ей принесли в дар деревенские, за то, что она излечила старосту от болезни ног. И разумеется, велела девочкам смотреть за процессом, чтобы они как можно скорей привыкали к таким вещам. Нужно было сразу прививать дочерям хладнокровие и трезвомыслие, дабы рука не дрогнула когда будет надо!

Люк неприятно заскрипел осветив подвал бледным светом с поверхности — девочки строем, придерживая друг дружку за руки стали медленно спускаться вниз, стараясь случайно не влезть в паутину которой в подвале водилось в изобилии и в каждой — в каждой такой махровой обители сидел крупный черный паук, поджидая свою опрометчивую жертву. Руками туда точно не стоило лезть. "Зубы" у местных пауков были что надо.

В темноте впереди на жертвенном столике что-то тихонько похрюкивало — копошилось. Воздух был душным каким-то особенно жарким что ли, хотя обычно в подвале всегда было холодно. Это было и не удивительно — подвал был местом аномалии, магических побочных эффектов, а так же порталом между двумя мирами. Временами здесь слышался шепот, из-за которого девочки не любили спускаться вниз. А временами тут даже можно было услышать крики да вопли, от которых стыла кровь!

Грета зашла за жертвенный стол, особо долго не раздумывая...

Во мраке подвала блеснуло лезвие! Пронзительный визг поросенка заставил вздрогнуть сестер — сжалось что-то внутри от ужаса — отвращения — жалости. Не желая слушать его предсмертную агонию, девочки позажимали уши. Этого-то Грета как раз и ждала. Она замахнулась рукой так, чтобы влепить одной из негодниц затрещину, но сестры шарахнулись в стороны и ручки с ушей тут же поспешили убрать.

— Будучи ведьмами, вам предстоит совершать много зла: купаться в крови убитых животных и людей. Вы будете вредить роду человеческому во славу владыки Апокрифезиса. Вы должны привыкать к этому с детства. В вас не должно быть жалости или отвращения! А сейчас я хочу, чтобы каждая из вас схватила нож и нанесла этой твари удар в знак того что вы меня поняли! И запомните навсегда — у ведьмы нет жалости!

Первая взялась за нож Ворожба. Ее зловещее светлое личико расплылось в довольной ухмылке. Завизжал поросенок! Ударила его в ногу! Чтобы помучился, в открытую наслаждаясь болью невинного существа. В ее глазах пробудился дух ярости, и они стали красными. Она била снова и снова, выкрикивая скверные ругательства, а свинья продолжала орать. Кровь обагрила клинок и забрызгала девочке все лицо. Случайно она задела артерию. Свинья стала истекать кровью. Пока из рук кинжал не забрала Грета.

— Довольно дитя. Оставим сестрам!

Свинья лежала на специальном деревянном столике с дырочками, так, чтобы вся ее кровь стекала в таз под стол. Чтобы собрать во зло. Чтобы излить потом!