Дочери принцессы

Тогда жена рассказала мне о девочке всю правду. Я не мог скрыть своей радости и с удовольствием взял девочку на руки. Мать ее сказала малышке, что я был ее отцом, и она тут же полюбила меня и стала выкрикивать:

«О, мой отец! Отец мой!»

В такие минуты, когда девочка обвивала руками мою шею и проявляла свою нежность, я испытывал неописуемую радость.

Так проходил день за днем. Мы кормили и поили ребенка, и она не знала ни нужды, ни печали. Но бывали времена, когда я ловил себя на странных мыслях. Я думал, что настанет время, и мне придется отдать ее в руки другого мужчины и терпеть унижение от того, что он познает мою дочь как свою жену. Как смогу я смотреть в глаза другим мужчинам, зная, что моя честь будет поругана в тот момент, когда мой ребенок ляжет в постель с другим мужчиной. Эти мысли все чаще не давали мне покоя, и я испытывал невыносимые муки. В конце концов я потерял всяческое терпение с девочкой. В размышлениях прошло еще некоторое время, и я решил, что пришла пора пресечь росток позора и унижения для меня и моих потомков.

Я решил, что должен живьем закопать ее в землю.

Посвятить в свой план жену я не мог, поэтому сказал ей, что намерен взять ее с собой на праздник. Моя жена вымыла дочь, одела ее в прелестные одежды, словом, девочка к празднику была готова. Девчушка была взбудоражена, от восторга у нее не закрывался рот, она верила, что едет с отцом на какое-то торжество.

Вместе с девочкой мы вышли из дома. От радости она все время скакала, то и дело хватала меня за руку, забегала вперед, без умолку болтала, счастливо и радостно хохотала.

К этому времени я уже стал по отношению к ней совершенно бесчувственные и сгорал от желания поскорее избавиться от нее. Бедное дитя не подозревало о моих темных намерениях и беззаботно следовало за мной.

Наконец я нашел укромное место и начал копать землю. Невинный ребенок удивился таким моим действиям, она беспрестанно спрашивала меня:

«Отец, зачем ты копаешь землю?»

Но ее вопросы я оставлял без внимания. Она не могла знать, что я рыл могилу для того, чтобы собственными руками бросить в нее свою красавицу дочь.

Пока я копался в земле, я весь выпачкался. Мой чудный ребенок стряхивал пыль с моих ног и одежды и приговаривал:

«Напа, ты портишь свою одежду!»

Я был глух и нем и не смотрел на нее. Я делал вид, что не слышу того, что она говорила. Я продолжал работу и наконец вырыл яму достаточно глубокую, чтобы осуществить задуманное.

Схватив дочь, я швырнул ее в яму и с большой поспешностью принялся забрасывать яму землей. Бедная девочка смотрела на меня испуганными глазами. Потом она начала отчаянно плакать и пронзительно кричать:

«Папочка, дорогой, что это? Я ничего плохого не сделала? Папочка, пожалуйста, не зарывай меня в землю!»

Я продолжал делать свою работу так, словно был глух, нем и слеп, не обращая внимания на ее мольбы и просьбы.

О, великий пророк! Я оказался слишком бессердечным, чтобы проявить жалость к собственному ребенку! Напротив, заживо похоронив ее, я испустил вздох облегчения и вернулся удовлетворенный тем, что спас от поругания свою честь и гордость.»

Когда пророк Магомет услышал эту разрывающую сердце историю о невинной девочке, то не смог сдержать слез, и они градом катились по его щекам. Он сказал Ясиму:

«Это слишком жестоко! Как человек, в котором нет жалости к другим, ожидает получить ее от Всемогущего Аллаха?»

***

Карим взглянул в лица своих детей и продолжал:

– Пророк Магомет, слушая этот рассказ, делался все более мрачным. Затем он поведал другую историю, которая была такой же ужасной, как и предыдущая.

***

К Магомету пришел один человек и сказал, что когда-то он был очень темен. Он сказал, что у него не было ни Знаний, ни цели в жизни, пока не явился пророк и не донес до людей желания Аллаха.

Зтот человек сказал: «О, посланник Аллаха! Мы поклонялись идолам и собственными руками убивали своих детей. Когда-то у меня была маленькая и просто очаровательная дочка. Каждый раз, когда я звал ее, она с радостью и удовольствием бросалась мне на руки. Однажды я позвал девочку, и она с готовностью подбежала ко мне. Я попросил ее следовать за мной, и она пошла. Я шел слишком быстро, так, что девочке с ее крохотными шажками пришлось бежать. Недалеко от дома стоял глубокий колодец. Я приблизился к нему и остановился, шагавшая за мной девочка тоже подошла. Я обхватил ребенка рукой и бросил в колодец. Бедное дитя кричало и призывало меня спасти ее. „Отец“ было последним словом, сорвавшимся с ее губ».

Когда человек закончил свою повесть, пророк некоторое время не мог сдержать рыданий, и обильные слезы намочили его бороду.»

***

– Наше невежество по отношению к женщинам было смыто его слезами, сегодня поступок мужчины, похоронившего заживо, сбросившего в колодец или причинившего иное зло своему ребенку женского пола, считается большой жестокостью и дикостью, – закончил Карим свой рассказ.