Дочери Талау (СИ)

Интересно, действительно ли эта необходимость обуславливалась какими-то политическими соображениями Элион – хотя, какие у ЭЛИОН могут быть «политические соображения» – или касалось самой Оруби? Участвовать в Турнире сама базилиадка, по крайней мере, явно не планировала. Хотя, по мнению князя, у нее-то были все шансы оказаться первой за историю ордена женщиной-Магистром: местные валькирии в общем и по средним показателям не уступали воинам-мужчинам, однако на предельном максимуме ни одна из северянок все же не сумела оказаться лучшей из лучших. Что не может не радовать – не хватало еще и здесь насаждать матриархальные глупости с южных болот!

– По-настоящему оценить красоту этих земель можно только зимой… хотя немногие, конечно, способны выдерживать здешние зимы. Мир становится таким совершенным, избавляясь от всего лишнего… скажите, кирия Оруби, моя маленькая сестричка послала Вас за мной шпионить? Чтобы я не подстроил победы Фроста в Турнире, чтобы укрепить свое влияние на Севере или еще что-то в этом роде?

– Нет, – проигнорировав резкую смену темы, лаконично ответила девушка.

Это могло в равной степени значить как то, что базилиадка здесь по совершенно другим причинам, так и то, что она приняла решение проследить за честностью проведения Турнира сама, без приказа маленькой королевы, но уточнять Фобос не стал. Кирия все же поумнее Калеба и спровоцировать ее на ошибку… можно, конечно, но не слишком-то просто. Седрик стопроцентно мог бы заставить ее совершить необходимую ошибку, но отдавать такого приказа Фобос не стал бы. Не из деликатности к чьим-то чувствам, конечно, просто понимал, что Седрик вправе и не подчиниться. Вправе наверняка не подчиниться! Иерархическая система и без того несколько пошатнулась недавними событиями, чтобы проверять верность змееоборотня на прочность таким образом – он верный слуга, готовый попадаться под горячую руку и вообще терпеть многое, но – пока ему это выгодно. Фактор, так сказать, кирии Оруби лучше вообще не задевать. Без крайней на то нужды, во всяком случае – все в жизни имеет свои пределы.

Как и стоило ожидать, появление кирии не прошло незамеченным. К Фобосу-то северные варвары давно успели привыкнуть и даже на свой манер зауважать – их вечное презрение к магам и магии, как ни парадоксально, сыграло колдуну исключительно на пользу: все его «странности» списывали на изначальную двинутость магической братии и великодушно терпели. А вот базилиадка была воином. Распознали в ней иномирянку или считали обычной полукровкой, неизвестно, но оценивать намеревались по всей, что называется, строгости касты воителей. Стриженную девчонку, впервые оказавшуюся на Северных Землях и хорошо, если хоть просмотреть удосужившуюся какую-нибудь книгу о местных нравах и обычаях… при том, что сомневался князь в наличие в дворцовой библиотеке хоть каких-то достоверных сведений, все, что там было заслуживающего внимания он давно «перераспределил» в свое личное книгохранилище!

Впрочем, пока что вслух насчет обрезанных волос Оруби никто не высказывался, а соотнести это с косоватыми взглядами она не догадалась. В конце концов, базилиадка ни в чем не была похожа на здешних валькирий. Этих даже в легкой по летнему времени одежде трудно от юношей отличить, соответственно к ним и относятся, без предубеждений, но и без каких-либо скидок, а золотоглазая воительница, конечно, вряд ли кому-нибудь здесь показалась бы по-женски привлекательной, но с мальчишеской гибкую фигурку в белом кимоно только слепой перепутал бы. А может, она в Хиттерфилде успела привыкнуть быть заведомо «странной чужачкой» и просто не обращала на подобное отношение никакого внимания…

Культурный конфликт вышел только через несколько дней пребывания Оруби в крепости, где проводился магистерский турнир, уже накануне его завершения, и по причине, которой, в общем-то, следовало бы ожидать. Странно даже, что базилиадка не столкнулась ни с чем подобным ранее… О женских правах на северных землях как-то никто не задумывался. Существовали валькирии, практически ничем не отличавшиеся от мужчин с точки зрения социума, но за женщин, собственно, и не считающиеся. И существовали жены – беспрекословно подчиняющийся обслуживающий персонал, не считающийся, собственно, за полноправных граждан. Фобосу слабо верилось, что монументальные прелестницы (северяне в вопросах женской красоты отдавали явное предпочтение количеству), почти без труда способные волочь одной рукой упирающегося шерстистого носорога и пресекать попытки этого зверя буянить, засветив ему скалкой по лбу, не способны при этом за себя постоять, видимо, дело тут было в менталитете, ибо буйства законных мужей, в отличие от тех же носорогов, не пресекались не только столь радикально, но и вообще – по определению. Конечно, особо жестокое отношение к женщинам порицалось, но влезать в чужие семейные отношения никому и в голову бы не пришло. Кроме кирии Оруби – никому…