Дочери Талау (СИ)

Нерисса сидела перед зеркалом, что-то неразборчиво мурлыча себе под нос и с сосредоточенным видом лениво расчесывала волосы – по агатово-черным кудрям при каждом движении пробегали мерцающие волны, как про хмурому зимнему океану.

Нерисса… то есть, конечно, Маргарет – девушка никак не могла заставить себя привыкнуть к их новым именам и зябко передергивала плечами, стоило услышать в свой адрес это «Синди». Но Синди – это хотя бы похоже на сокращение, а как найти аналогию между именами «Нерисса» и «Маргарет»? Кажется, ее… ее старая знакомая таким образом просто попыталась провести черту между прежней жизнью и новой, взяв себе для этих жизней совершенно разные имена. Ведь от жизни Нериссы еще хоть что-то оставалось. В Меридиане ее, например, словно из принципа называли только настоящим именем… собственно, когда речь о принцах, соответственно, «принципиальностью» обозначается то, что применимо к представителям более низкого сословия, скорее всего, именовалось бы «ослиным упрямством»…

Сбившись с мысли, девушка в растерянности потеребила светло-рыжий локон. От Нериссы и ее судьбы что-то оставалось. Страшное и искалеченное, но все же… А Кессиди давно и безвозвратно исчезла, в этом, наверное, подлинный смысл того, что мертвые не возвращаются. Им просто некуда вернуться, когда мир уже стал совершенно другим. Мир, в котором их нет и не должно быть… Случайно мелькнувшая мысль отправиться в свой родной городок, просто взглянуть на него, вызвала не так давно вспышку какого-то потустороннего ужаса. Она не могла вернуться в СВОЙ город, город не мог за полвека остаться тем же, каким она его помнила, он изменился до неузнаваемости, а люди, которых она знала, уже умерли или просто состарились. Даже родные просто не узнают ее, просто не поверят возвращению… Приехать, чтобы посмотреть на собственную могилу – или, того хуже, не найти, не увидеть вообще НИЧЕГО… это пугало до оцепенения. Кессиди мертва уже полвека. Но теперь в Хиттерфилде есть Синди Файрстар, девушка без внятного прошлого, но мало ли людей приезжают неизвестно откуда и о прошлом своем могут рассказать разве что общие факты. Осенью ей предстоит идти в выпускной класс Шеффилда и постараться не вести себя там… слишком уж старомодно. В сущности, общий сценарий жизни такой девушки, как она, не слишком-то меняется с течением времени, стоит только успеть привыкнуть к разным технологическим новинкам и разобраться, что еще в мире изменилось слишком уж явственно. Наверное, она уже успела надоесть нынешним Стражницам до чертиков, выясняя, чем положено, образно говоря, дышать современному подростку, при том, что девушки сами серьезно расходились во мнениях на этот счет. Что же, полвека назад в ИХ команде тоже были расхождения… В свое время Кессиди это сильно задевало, хотя она и пыталась себя уверить в том, что все и должны мыслить по-разному – хотелось бы, просто хотелось бы, чтобы при этом было хоть немного больше взаимопонимания!

– С другой стороны, что есть в команде нынешних Стражниц, чего не было у нас? – зачем-то пробормотала девушка вслух, заставив Нериссу на миг замереть и, не оборачиваясь, через отражение в зеркале встретиться с ней нахмуренным взглядом.

– На твоем месте я задала бы вопрос, чего у них НЕТ, – после короткого молчания выплюнула черноволосая волшебница. – вроде стукачества и взаимных подсиживаний…

«Я вовсе не…»

Зажмурившись, Синди мотнула головой, но вслух ничего не сказала. Может, она могла бы чего-то доказать Ян Лин, Хелен или даже Кадме, наверное, по крайней мере, собственная смерть невольно реабилитировала ее в глазах… наверное, все-таки подруг. Но Нерисса… Даже в собственных мыслях это робкое «я ничего плохого не хотела» звучало форменным издевательством. Да и вообще, как же это надо повернуть историю за уши, чтобы ОНА перед Нериссой должна оказалась оправдываться? Тем более, когда действительно никого не подсиживала – Кессиди больше всех остальных была изумлена своему назначению во временные Хранительницы! Да, это произошло после того, как она поделилась с Оракулом опасениями… Сердце Кондракара НЕЛЬЗЯ было использовать так, как это делала Нерисса, нельзя было злоупотреблять своей властью над людьми, которых они должны были защищать – это же все понимали. Но только Кессиди сказала вслух – и это тут же получило эпитет «стучать друг на друга»!

Хранитель Сердца – только Хранитель, не владелец. Какой тогда вообще смысл… во всем?

– Я могу пойти с тобой? – тихо спросила девушка.

Брюнетка с усталой гримасой швырнула гребень на захламленный столик. На мгновение вместо яркого большеглазого лица в зеркале мелькнуло его резкое огрубевшее подобие с выцветшими до желтизны глазами и невыносимо желчным выражением. Синди так и не поняла, делала ли Нерисса это нарочно или в минуты волнения ее личина начинала «сбоить» – или «глючить», выражаясь странным современным жаргоном.

– А я могу хоть на какое-то время оказаться подальше от твоей физиономии?