Дочери Талау (СИ)

- Это ты извини, – пробормотал парень, сконфуженно размышляя, как, не показавшись невежливым, можно не приглашать девушку в квартиру. Потому что от зрелища, поджидающего внутри, ее мнение о его нескромной персоне уж точно упадет настолько низко, что устремиться, пожалуй, к ядру планеты! – Знаешь, у меня там немного не убрано, я еще вещи распаковывать не закончил… может, посидим где-нибудь в летнем кафе, или сходим в парк.

Корнелия ненадолго задумалась, покусывая губу, и отрицательно качнула головой.

- Нам надо… то есть нет – мне нужно поговорить. Желательно, чтобы никто случайно не услышал, так что лучше в доме.

Всякого рода серьезные разговоры Питер не слишком любил. Именно с серьезного разговора не столь уж давно началось его вытуривание в самостоятельное плаванье, причем возражения сына о том, что ему совсем даже неплохо живется вместе с родителями, в материалы дела так и не были внесены… теперь вот уже пожинает последствия в виде того, что самому-то в новый дом входить стыдно, не говоря уже о том, чтобы девушку приглашать. Черт же попутал отключить этот несчастный телефон: уж знание о грядущем визите Корнелии могло бы и простимулировать на наведение порядка… да что уж теперь?

- Э-э… ну да, конечно.

Что же, за разгильдяйство приходится платить. Или, что сейчас, наверное, более актуально, расплачиваться. Подавив обреченный вздох, Питер открыл дверь и галантно пропустил девушку вперед (видеть выражение ее лица в момент, когда Корнелия войдет в мемориал вчерашнего бесчинства, не хотелось совершенно).

- Только не пугайся, хорошо… я сейчас быстро… э, Корнелия?

Перешагнув порог, блондинка сделала несколько шагов, видимо, на автомате, и соляным столбом замерла в эпицентре разгрома. Питер остановился в дверях, терпеливо ожидая заслуженного разноса и только что не прижав воображаемые уши. Мама, во всяком случае, характеризовала эту его гримасу именно так… смуглая кожа мулатов не умела краснеть с достаточной выразительностью, поэтому гримасу шкодливого раскаянье еще в детстве пришлось отработать в совершенстве.

- Знаешь, кажется, твое представление о «слегка» немного расходится с моим! – наконец призналась чуть деревянным голосом девушка. – Впрочем, это, конечно, не важно…

Корнелия обернулась, растерянно потирая высокий лоб кончиками пальцев.

- Питер, возможно тебе это покажется странным. Скажи, ты веришь в магию? То есть, не все в этом мире еще можно объяснить с помощью науки… а некоторые люди иногда обладают особенными умениями, не всегда, конечно, выходящими за рамки, но и не вполне объяснимыми.

- Мне кажется, абсолютно все люди этим обладают.

- Я не совсем об этом. Понимаешь, – опустив руки, Корнелия нервно сцепила их в «замок». – дело в том, что я волшебница, Питер.

На миг повисла пауза – до юноши не сразу дошло, что от него ожидают какой-нибудь реакции.

- Ну, разумеется! Когда я увидел тебя впервые, то с первого взгляда подумал, что ты самая настоящая маленькая фея.

Слегка нахмурившись, девушка пристально уставилась ему в лицо, выискивая предполагаемую насмешку.

- И что же, по-твоему, общего между мной и этими шумными бестолковыми крылатыми особами? – наконец скептически спросила она. – Ладно, не в этом дело. Я не стала бы тебе ничего рассказывать, я вообще считаю, что мы не должны втягивать близких людей во все это, но… это, наверное, смешно прозвучит. Один человек, понятия не имеющий о человеческих чувствах и на этом основании считающий, что может непредвзято о них судить, заставил меня задуматься о том, что я, наверное, никогда себе не смогу простить, если не буду с тобой до конца честной. А рассказать все так, чтобы ты мог понять меня правильно, можно только рассказав все с самого начала – слишком все… перепуталось.

Она снова сделала паузу, чтобы собраться со словами, и Питер на всякий случай кивнул, сделав ну очень понимающее лицо.

- По-моему, ты мне не веришь…

- Ну что ты!

- Перестань паясничать! Любой здравомыслящий человек сейчас на твоем месте решил бы, что я просто сошла с ума – несколько лет назад я бы сама сочла подобные разговоры вопиющим абсурдом!

- Значит, я не здравомыслящий человек, – с сожалением на лице Питер развел руками.

- Или ты просто не воспринимаешь мои слова всерьез?