Дочери Торхельма (СИ)

— Вспомни меня, — прошептала я, едва оторвавшись от его губ и снова, сделав вдох, припала к ним, как умирающий от жажды к роднику с чистой водой. Я пила его поцелуй, и не в силах была остановиться, понимая, как соскучилась, как нуждаюсь в том, чтобы он был рядом. Всегда… И теперь я не собиралась уходить, а если прогонит, то буду возвращаться снова и снова, пока он не вспомнит меня…и тут я услышала его голос, назвавший мое имя и Сьегард отстранил меня, вглядываясь в мое лицо уже совсем иначе.

— Я вспомнил! — проговорил он еле слышно и взял в чашу своих ладоней мое лицо, — Но как такое возможно, ведь Хеге говорила… — он осекся и резко опустил руки вниз. Скользнул пальцами по моей груди и ниже, не лаская, а словно изучая мое тело.

— Ингегерд! — его пальцы остановились, а черные глаза вспыхнули, когда он снова поднял на меня свой взгляд. И я даже без его слов неожиданно поняла, что помогло мне пройти через барьер и что пробудило память Сьегарда.

В одно мгновение я оказалась в его объятиях. Сжал сперва с неожиданной силой, а после, словно опомнившись, ослабил хватку, зарывшись лицом в мои волосы…

В очаге затрещало пламя, словно возмутившись и протестуя, но ни я ни Сьегард не слышали этого протеста, занятые простым, как мир, чувством и одновременно самым сильным, на котором этот мир и держится.

Теперь я знала, что мы будем вместе, что я могу приходить через Грань, и мое дитя тому залог.

Фрида узнала родные берега, укрытые снегом и когда корабль причалил к пристани, первая ступила на деревянные сходни и почти сорвавшись на бег, спустилась на берег, ощущая под ногами привычное шуршание песка. За ее спиной что-то говорил Сигурд, но она поняла только то, что он не собирается напрашиваться в гости и оглянувшись, поблагодарила мужчину за помощь на что торговец только махнул рукой, и его гребцы затащили обратно на палубу сходни и оттолкнувшись от пристани баграми, направили судно прочь от берега, оставив Фриду стоять на берегу с котомкой за спиной.

Фрида еще несколько мгновений просто смотрела на дорогу, ведущую в поселение, чувствуя, как глаза наполняются непрошенными слезами. Затем небрежно смахнула их ладонью и стала медленно подниматься к имению, по пути разглядывая выросшие новые дома, появившиеся на месте прежних, тех, которые сожгли еще летом. Девушка не видела поселение, когда оно было страшным, угольно черным, вонявшим смертью и гарью. Она вошла в зимнее царство, с привычными сугробами вдоль протоптанных в снегу тропинок, с нитями дыма, поднимавшимися над крышами домов, с лаем собак на каждом дворе. Фрида шла и оглядывалась. Для нее все было непривычно новым, а уж большой дом, выросший на месте прежнего, уничтоженного пламенем, оказался намного скромнее и когда Фрида поднялась на крыльцо, намереваясь постоять перед тем, как войти внутрь, двери внезапно широко распахнулись, выпуская из сеней теплый воздух и румяную девчонку рабыню с ведром помоев для свиней. Девчонка охнула и едва не перевернула содержимое ведра под ноги молодой женщины, а затем глупо заморгала и отступила обратно в дом, признав госпожу.

— Что рот раззявила? — спросила Фрида и сунула в руки девчонки свои вещи, — Потом скотину покормишь, а пока ступай, приготовь мне мою старую комнату, пока я найду мать, — и прошла мимо рабыни в двери ведущие в сам дом. Девчонка так и осталась стоят в сенях, растерянная и удивленная, а Фрида меж тем шагала по дому, открывая все двери подряд и рассматривая более чем скромную обстановку, пока в зале не увидела еще двух рабынь, убиравших со стола. Кроме них там больше никого не оказалось.

— Где моя мать? — спросила она громко и девушки взглянули на нее так же удивленно и немного испуганно.

— Госпожа? Но откуда вы… — промямлила одна, но Фрида только сдвинула брови, и девушка замолчала.

— Где моя мать? — повторила она.

— В своей комнате, вместе с хозяином, — нашлась вторая, более расторопная.

— С каким еще таким хозяином? — пожала плечами Фрида и уточнила, где находится комната матери, куда затем и направилась твердым уверенным шагом.

— Этот дом теперь мой, — думала она, — Я ношу в себе наследника всех земель моего отца и потому не стоит быть мягкой. Пусть сразу привыкают и поймут, кто теперь здесь Хозяйка.

Сванхильд была в комнате не одна. Сперва, еще находясь в коридоре, Фрида услышала смех матери, а затем и чужой, незнакомый мужской голос, а когда открыла двери в комнату Сванхильд, не потрудившись даже постучать, то увидела свою мать в объятиях какого-то высокого незнакомца. Оба посмотрели на Фриду удивленно и только Сванхильд, мгновенно выскользнув из объятий мужчины, бросилась к ней. Фриду обняли и расцеловали, и она даже выдавила из себя улыбку, глядя в сияющие глаза Сванхильд, но стоило ей покосится через плечо матери, как она снова наткнулась взглядом на наглого незнакомца, который улыбался ей широко и открыто. Только вот что-то в его улыбке Фриду разозлило, и она внезапно поняла, что это и есть тот человек, которого рабыни назвали хозяином.