Дочери Волхова

Войско вернулось в Ладогу всего за три дня до Купалы. Из взятых в плен людей Иггвальда больше половины выразили желание служить Одду, и он счел, что принять их в свою дружину ему более выгодно, чем продать. Таким образом, его силы пополнились еще двумя кораблями и почти сотней воинов. Подобные случаи в Северных странах нередки: остатки дружины побежденного вождя вливаются в дружину победителя, доказавшего, что его удача сильнее, и уже под его стягом продолжают путь за подвигами, славой и добычей. Остальных Одд велел освободить и даже выделил им самый маленький из Иггвальдовых кораблей – пусть возвращаются в море и несут с собой весть о том, как Одд сын Свейна отомстил своему врагу, а также о том, что вик Альдейгья пользуется покровительством могучего вождя и может за себя постоять.

О битве и об участии в ней дочерей Домагостя по округе ходили удивительные рассказы, далеко превосходившие действительность. Но думать о битвах уже не хотелось – Купала стояла на пороге, самый главный праздник летнего полукола16 завладевал умами, притягивая к себе все мысли.

Сразу после возвращения войска Святобор в сопровождении младших детей и молодежи обошел все жилища Ладоги, собирая припасы: яйца, муку, зерно, сколько осталось, мед. Собранное отнесли к Милораде и сложили в клети. Медовую брагу она замешала немедленно, пристроив к этому делу всех своих и Братомеровых девчонок, чтобы та успела созреть до праздника.

Гроза ушла, следующие дни выдались теплыми и ясными, солнце заливало жаркими лучами траву, заставляя сверкать ярко-синий Волхов, густую зелень берегов, снежную белизну облаков. Праздновать победу и Купалу заодно ладожане начали немедленно по возвращении: мужчины весь день сидели на опушках, попивая мед и пиво и любуясь девичьими кругами. А девушки расцвели, словно маков цвет: набег Иггвальда испортил им весну, сорвал обычные Ярилины игрища, и весь свой задор они донесли до Купалы нерастраченным. Зато и праздник после победы над змеем из бездны ожидался веселый и радостный, как никогда.

В день перед купальской ночью народ поднялся спозаранку. Солнце еще не всходило, но было совсем светло. Нарядившись в самые лучшие рубахи, украшенные особой купальской вышивкой, мужины, женщины, дети и подростки, старики и старухи, словене и варяги со всей округи собрались у подножия Дивинца – встречать солнце. На вершину взошли Домагость, Милорада и Святобор, а за ними прочие старейшины с домочадцами, все, кому хватило места. От подножия растекалась пестрая толпа, и все, охваченные единым чувством, смотрели на восток.

Среди своих людей стоял и Одд. Его острый взгляд скользил по толпе Домагостевых родичей, выискивая Яромилу, – в последние дни конунг почти никого другого не замечал, но с ней старался видеться постоянно. Вон сама хозяйка, в праздничном головном уборе с двумя большими коровьими рогами, вон Дивляна – румяная, нарядная, вон и младшая сестра, еще без девичьей ленты и поневы, но тоже в искусно вышитой сорочке. Дальше толпились какие-то дальние родственницы, но Яромилы не было – а уж ее голову и косу, сияющую червонным золотом, не заметить трудно. Почему ее нет? Одд был разочарован и чувствовал, что без нее праздник Середины Лета утратит для него половину смысла и почти все веселье. Он хотел видеть ее и испытывал лихорадочное нетерпение, все время оглядывая домочадцев воеводы в надежде, что она вдруг чудом появится.

Огромная толпа затихла, затаила дыхание, ожидая появления солнца. Вот первые лучи заиграли у края небосклона; Милорада подняла руки, приветствуя светило, и громко запела:

На Купалу рано солнце взыграло!

И по этому знаку толпа подхватила сотней голосов:

Ой Лели-лели, солнце взыграло!

Священное имя Лели звенело, разносясь над берегами, над водой, улетая к самому солнцу, и вот уже казалось, что небо, земля, вода – весь белый свет – тысячей голосов славит богиню весеннего расцвета и призывает ее. Сегодня был день ее наибольшей силы и прощания с ней, день ее наивысшего торжества и гибели – вернее, претворения в нечто новое. Слезы выступали на глазах от пронзительного чувства радости – Леля была здесь, она вошла в людские сердца и улыбалась каждому из глубин его собственной души.

Прокричав славления земле и воде, потом красну солнышку, потом Волхову-батюшке, общему отцу и кормильцу всех волховских словен, под предводительством той же Милорады народ пошел собирать травы, которые в этот день достигают наибольшей силы. С ней отправились в основном женщины и подростки, но и многие из мужчин охотно к ним присоединились. Всякие работы в этот священный день запрещались, весь он был отдан только гуляньям, обрядам, славлению земли и ее богов.