Дочери Волхова

Губы Одда мягко касались ее лица, пока не добрались до губ, нежных и прохладных; она приоткрыла их, подчиняясь ему, и своим поцелуем он словно бы влил в нее тот жар, которым сам был переполнен. Дрожа от нетерпения, Одд поднял ее на руки, выбрал ровное место и осторожно положил Яромилу на траву, потом склонился над ней и стал целовать – сначала шею, потом спускаясь все ниже, на грудь, живот и бедра. Она не возражала, а только поглаживала его волосы и плечи, дыша все чаще и глубже. Ей было тепло, русалочий дух ушел, сменившись сладким томительным чувством, и неведомая сила словно несла ее вперед – сила любви, что поддерживает и обновляет мир.

Продолжая целовать ее, Одд лег рядом на траву, свободной рукой расстегнул пояс, стащил свою знаменитую красную рубашку, потом вторую, нижнюю, и отбросил их обе. Яромила гладила его по груди, по спине, по плечам, везде натыкаясь пальцами на шрамы – в основном старые, побелевшие, но один на правом плече оказался еще довольно свежим и выделялся красной неровной полосой. Ее руки гладили его по спине, коснулись бедер, и тогда он рванул узел на штанах, развязал их и сбросил до колен. Яромила развела бедра, позволяя ему поместиться между ними, и он накрыл ее собой, тяжело дыша и не в силах больше сдерживать свое желание. Но и она уже постанывала, изгибалась и двигалась, чтобы помочь ему, а также стремясь наконец дать выход своему томлению, теперь уже вовсе нестерпимому. Она почувствовала боль, но та почти растворилась среди наполнявшего ее возбуждения и не имела никакого значения, – и Яромила вскрикнула почти с торжеством, будто хотела, чтобы земля, вода и небо знали: кончается ее бесплодное девичье существование, из отцветающей Лели она становится плодоносящей Ладой, способной принести в мир новую жизнь.

В то же время она понимала, что рядом с ней не бог, а обычный человек, мужчина, забывший себя от страсти. Одд рычал, как зверь, постанывал и безотчетно терся лицом о ее лицо, то покусывал ее ухо, то поднимал голову, и она видела над собой его лицо с совершенно бессмысленным от упоенного блаженства взглядом.

Яромила вдруг впилась ногтями ему в спину, повинуясь еще незнакомому внутреннему порыву, провела по ней, не помня себя, и в это время Одд хрипло вскрикнул и опустился на нее, словно обессилев. Его переполняло чувство, будто он сделал нечто важное, и в то же время он испытывал облегчение и торжество. Он безотчетно стремился к Яромиле с того мгновения, как впервые увидел ее в лодье на Волхове, и вот добился – она принадлежала ему. Чувствуя восхищение, нежность и благодарность, медленно приходя в себя, он поглаживал ее кончиками пальцев с такой нежностью, которой трудно было ждать от его загрубелых рук.

Они еще некоторое время лежали на траве, тесно прижавшись друг к другу, но потом где-то вдали послышались голоса.

– Кто там? – Одд поднял голову. – Опять духи?

– Это ищут меня. – Яромила приподнялась и выглянула из-за его плеча. – Наверное, заметили, что я так и не пришла с озера. Не высовывайся. – Она положила руку на его затылок. – Если тебя здесь найдут – могут утопить. Забери свою одежду.

Не вставая с травы, Одд ловко завязал штаны, подобрал нижнюю рубашку, вывернул ее как надо и натянул. Пояс с позолоченными бляшками висел на ближайшем кусте, а верхняя рубашка завалилась куда-то. Искать ее было некогда, и он ползком отодвинулся дальше в заросли.

Яромила встала с травы и надела свою рубашку, которая лежала у нее под головой. Из-за деревьев вышли все те же Льдиса и Ласка.

– Ярушка! – несмело окликнули они. – Ты здесь?

– Русалки, что ли, ее унесли? – Из-за их спин показалась Снежица, уже одетая по-человечески, в нарядную рубаху с красными полосами и черную поневу с редкой крупной клеткой – как положено вдове, но это совершенно не шло ей, поскольку при взгляде на эту женщину трудно было сомневаться в ее могучих детородных способностях.

– Я здесь. – Яромила вышла из-за кустов. В траве у нее под ногами обнаружился смятый ком красного шелка, и она поспешно подняла его и свернула, чтобы не блестела причудливая золотая вышивка, сделанная мастерицами загадочного острова Эрин. – Что вы тут бродите?

– Да тебя потеряли! – Снежица пошла ей навстречу. – Вологориха нас послала: говорит, примечаю, все девки из леса вышли, а Ярушки нет! Не случилось бы чего, говорит! Ну, мы и пошли искать.

– Ой, что это у тебя, будто кровь на рубахе? – Ласка вдруг заметила небольшое красное пятнышко у нее на подоле.

– По лесу носились – коленку ободрала. – Яромила беззаботно отмахнулась. Крови было совсем немного. – Унялось уже, ничего.

Разговаривая, они стали удаляться от озера. Яромила не оглядывалась, старалась спрятать за спиной свернутую рубашку из плотного красного шелка. Одда никто не заметил, а ей еще нужно было добраться до дома и переодеться. А то, что его знаменитая рубашка осталась у нее – это хорошо. Яромила знала, для чего эта вещь ей пригодится. И даже знала когда.