Дочка от отца бывшего (СИ)

Мы все так же смотрим друг другу в глаза. В первое свидание мы договорились обо всём без слов. И сейчас Платон может прочитать по моему лицу, что наши желания совпадают. Но когда он делает шаг навстречу, он заговаривает.

— Катя… — мужчина близко, и меня окутывает его запах. — Я люблю тебя и хочу, чтобы ты всегда была рядом.

Ахаю, качаю головой. Хотя удивление не безумное. И еще заметно — Платон хорошо обдумал свои слова.

— Я… Тоже очень хочу быть с тобой, — озвучиваю главное желание последних недель. — И тоже люблю.

Добавляю как само собой разумеющееся. Не знаю откуда, но четко это понимаю.

— Я счастлив.

Наши губы быстро оказываются вместе. А пальцы скользят по всему, что только можно достать. Я ощущаю ладошками его жар и силу. Расстегнутая рубашка дает мне возможность. Его тяжелое дыхание отзывается вибрацией во всем моем теле.

Мой мозг готов отключиться, а Платон помнит свои цели. Скоро дорогой хлопок с его плеч отлетает в сторону. А я оказываюсь на сильных руках и прижатой к груди.

— Не представляешь, сколько раз я тебя вспоминал.

У меня перехватывает дыхание. А я еще подумала тогда, в его кабинете, что мужчина меня напрочь забыл. Не знаю, что ответить. Да и, наверное, не смогла бы сейчас выдавить из себя ни слова.

Я впервые в этой ванной, отделанной темно-серым мрамором. В мрачноватой на вид комнате тепло. Даже каменная ниша для раковин, куда меня усаживает Платон, не холодная. Так что мне становится жарко. Еще и от его близости, конечно.

Мужчина меж моих колен, опустил на них ладони. Он тоже горячий. Тонкие джинсы — не преграда, чтобы почувствовать его. Хотя они уже непреодолимо лишние… Как и футболка в бирюзовый горошек…

Весь этот набор одежды нежными, ловкими и уверенными движениями отправляется на пол. Платон успевал целовать меня. Я отвечать и расправиться с его ремнем. Только с этим мужчиной во мне просыпается смелость.

— Я тоже думала о тебе часто, — говорю то, в чем даже себе боялась признаваться.

Он щурится как от вспышки. Переступает через брюки и другие остатки своего гардероба. Подхватывает меня, снимая с тумбы. Делает шаг…

Холодная вода заставляет вскрикнуть. Но уже скоро это ощущение топится в теплых объятьях, а звук голоса влетает в его губы. Струи медленно горячеют. Как будто подогреваются от нашего жара. Вода смывает прошлое и помогает еще больше почувствовать отрыв от мира.

Шум потока раскрепощает. И вот уже стеклянное пространство наполняется другими криками. Они летят из меня сами собой. С ними выходят остатки сомнений, одиночества, страха. Со звериными рыками Платон заполняет меня собой. Впиваюсь в его плечи то ли чтобы не вылететь из кабины, то ли чтоб не подняться вверх.

Кульминация накрывает быстро, сильно и громко. А отходит наоборот медленно. До конца в себя я прихожу только в комнате. На мне большой белый халат, под спиной кровать Платона.

Платон вышел проверить дочку.

— Там сонное царство, — устало улыбается он, появляясь в дверях, — настроишь няню и останешься здесь?

— Твоя спальня далековато от нашей комнаты.

Мужчина опускается рядом со мной. Ложится на бок и подпирает рукой голову.

— Да, пора бы сделать перестановку. А еще лучше сразу ремонт в детской. Комната напротив для нее бы подошла, Дуська уже ее облюбовала.

Вспоминаю, как застала их там. Знала бы тогда будущее!

— А ремонт пройдет быстро? Пока маленькой достаточно просто мебели…

Глаза Платона красноватые, он сгребает под себя подушку. Но все же довольно твердо говорит.

— Делать так делать. Пока можем куда-нибудь уехать все вместе. Тем более, мы должны пожениться в ближайшее время.

А вот с меня махом слетает дрёма.

— Что?

— Ты выйдешь за меня? — мужчина отвечает вопросом на вопрос. — Понимаю, предложения так не делаются. Просто хочу, чтобы ты имела представление о будущем.

Поднимаю брови.

— Значит, мое будущее уже решено? Не зря я боялась вашей властности, Платон Аркадьевич!

Любимый вздыхает.

— У тебя же, как это… интуиция. Так что, ты готова стать Филатовой? Думаю, эта фамилия подойдет вам с Дуней лучше.

Смеюсь себе в ладошки.

— Конечно, я хочу быть твоей женой. И не только ради фамилии.

— Тогда решено. Иди уже ко мне.

Получаю поцелуй и устраиваюсь на самой уютной груди. Сон валит. Успеваю только поблагодарить небеса за то, что наша жизнь налаживается.

Проснувшись утром одна, я уже не пугаюсь. Спала долго, потому что толком не высыпалась, пока Платон уезжал. А сам он, видимо, встал пораньше и ушел к дочке.

В голову приходят слова Ирины о бывшем муже. Она ограждала его от забот, боялась — парень сделает с ребенком что-то не так. Теперь жалеет. У меня же как-то сразу появилось доверие к нему. Пусть возится с Дуськой сколько хочет.

Мне все же немного непривычно, я все время была с дочкой одна. Так что больше не засыпаю. Схожу ополоснусь, только найду чистые вещи. Пока все они в нашей первой комнате.

Встаю на ноги, глазами ищу телефон. Он был со мной здесь. Пока оглядываюсь, с навесной тумбочки раздается сигнал. Мне звонят.

— Я смотрю, ты никак не успокоишься?

Изумленно выдыхаю. Знакомый тембр… И это я не могу угомониться?!

— Чего вы хотите?