Дочки-матери. третий лишний?

Возможно, для Колетт прибегнуть к вымыслу – своеобразный способ подтвердить разделение с собственной дочерью, которая у нее так поздно появилась? Вместо анализа этого частного случая попробуем определить, что же являют собой произведения об отношениях между матерью и дочерью. Этот любопытный пример проливает свет на различные возможности использования подобных рассказов, которые располагаются где-то посередине между подлинным свидетельством и вымыслом. Текст Колетт должен был бы пройти проверку на правдивость при соотнесении с реальными фактами, если бы полностью являлся автобиографичным, иначе его можно было бы отнести к полуправде – лжи, то есть этот текст не является абсолютно правдивым. Однако когда речь идет о художественном произведении, оно скорее проходит проверку на истинность, благодаря соотнесению с областью воображаемого. Таким образом, этот текст, даже если он абсолютно вымышленный, замечательно отражает двойственную позицию самого автора между идеализацией и разоблачением своей матери. В первом случае мы, скорее, выносим суждение, а во втором – стараемся понять.

Нам ближе второй способ использования литературного материала. Осознавая деликатную границу между свидетельством и художественным вымыслом, то есть прямым «придумыванием себя», к которому прибегает Колетт, мы выбираем художественную версию. Ее текст подтверждает, с какими трудностями сталкивается женщина, которая стремится поддерживать односторонне положительные чувства к своей реальной матери и прибегать к вымыслу, чтобы поддерживать ее идеализированный образ. Особенно когда этот образ подвергается публичному рассмотрению. Желание всеми возможными способами поддержать материнскую идеализацию иногда приводит к лукавству и подтасовке фактов, даже если, как бы это ни было банально, речь идет всего лишь о пожилой женщине, которая отказывается от столь редких приглашений приехать в гости к дочери.

Этот анекдот не только выдвигает на первый план проблему метода с точки зрения подлинности использованных текстов. Он затрагивает также два других глубинных вопроса. Во-первых, существуют ли в действительности «хорошие матери», если можно так сказать, что требуется для создания удовлетворительных или, по меньшей мере, приемлемых отношений матери и дочери? Во-вторых, что составляет специфику отношений матери и дочери?

О многообразии отношений

Конечно, далеко не все матери и дочери узнают самих себя в конфликтах и драмах, о которых мы говорим в этой книге – особенно те, кто воспринимает свои отношения как счастливое сотрудничество, в котором обе они – источник радости друг для друга. Хотя такие отношения не представлены в художественной литературе, они существуют. Что же для этого необходимо? Никто этого не знает, и, без сомнения, не знают и они сами, так много факторов определяет эту гармонию, столь разнообразную и бесконечную в своей вариативной субъективности, неосознаваемой ни одной из них. Насколько такие гармоничные отношения распространены? Опять же, никто не знает. Возможно, они становятся более распространенными в результате процесса размывания границ между поколениями, который способствует близости между родителями и детьми и усиливает ее, и между матерью и дочерью в особенности. Взаимное доверие в самых интимных вопросах, советы и взаимная поддержка, как в очень серьезных моментах, так и в самых пустяковых мелочах, исключая любые теневые зоны. Совместные прогулки и обмен одеждой. Сегодня матери и дочери долгое время остаются сообщницами, стирая поколенческие различия все больше.