«Додж» по имени Аризона

— Я вам, — говорю, — только одну вещь могу посоветовать. Отпишите наверх, чтобы личную охрану у нее удвоили, а лучше — утроили. И пусть обязательно поставят туда пару человек из моего мира с нашим оружием. Пусть пограничников поищут или НКВД. Потому что этот самый Гарик Охламон, да и другие его приятели, вряд ли захотят такой удобный случай упускать.

Иллирий вздохнул.

— Ты прав, Сергей, — говорит. — В этой сумке есть письмо Гор-Амрона к другому черному магу — Феллинию, колдуну, знаменитому не менее печально. И Гор-Амрон пишет, что уже сумел вызвать из вашего мира одного опытного убийцу — я так понимаю, это он пишет о тебе?

— Похоже, — киваю.

— Но с тобой у него возникли, как он пишет, «некоторые сложности».

— Да уж радостями не назовешь.

— Исключительно по недосмотру слуг. Поэтому следующий «опыт» он будет проводить сам, лично, вдали от замка. И на этот раз твердо надеется на успех.

— Ну-ну, — говорю. — Пусть дерзает.

Интересно, думаю, что он на этот раз выудит?

«Зверобой» или «фердинанд»?

— Вот бы ему самому, — мечтательно так рыжая заявляет, — откуда-нибудь тоже убийцу наколдовать.

И тут у меня в голове шестеренки одна за другую зацепились.

— А ну-ка, святой отец, — говорю, — повторите, что этот Охламон насчет следующего опыта пишет?

Один, вдали от замка, и еще позаботится, чтобы ему никто не мешал?

— Ты, — Кара встрепенулась, — что задумал, а, Малахов?

— Да так, — говорю, — просто. Он меня все-таки в этот мир вытащил, а я его так и не поблагодарил. Надо будет как-нибудь навестить, а то неудобно получается, можно даже сказать, невежливо. С моей стороны.

Тут вся троица на меня так ошарашенно глянула — ну, словно я опять чего-то не того ляпнул.

— Ты хочешь убить Гор-Амрона?

— Именно.

— Но… он же черный маг.

— Да хоть зеленый змий, — говорю. — Мне-то что? Это вроде как с «тиграми». Да, тяжелый танк, да, броня толстая и калибр немаленький. Опасная машина, не спорю. Но если, как говорит старшина Раткевич, серьезно и вдумчиво к этому делу подойти, то отличается «тигр» от остальных танков только тем, что дольше горит.

— Сергей, — осторожно так начинает поп. — Не подумай, что мы сомневаемся в твоей храбрости, но вступить в поединок с черным магом…

— Поправочка. Не собираюсь я с ним вступать ни в какой поединок.

— А как же ты собрался…

Тут уж я на них посмотрел… странно. Нет, ну в самом деле — какой год у них тут война идет, а они — ровно как дети.

— Да уж как получится, — говорю. — Подвернется случай лопатой из-за угла по лысине треснуть — тресну лопатой. Или еще как-нибудь. А на поединок пусть его гаубичный дивизион вызывает.

И тут у меня в голове снова шестеренки закрутились.

— Стоп, — говорю. — Святой отец, а когда он будет свой великий эксперимент ставить, этот Гарик Охламон в письме написал? А то, может, мы вообще зря спорим? Пока я валялся, можно было из моего мира эшелон с боеприпасами по снарядику перетаскать.

— В письме нет указаний на точную дату, — говорит поп. — Но, скорее всего, это будет завтра. Ведь даже такому сильному магу, как Гор-Амрон, тоже нужно дождаться благоприятного расположения звезд.

— Вот и замечательно, — говорю. — Святой отец, а вы поточнее время определить можете? С помощью вашей астрохре… тьфу, по звездам.

— Звезды светят всем, — улыбается поп, — и, если боги будут ко мне милостивы, то я смогу назвать не только точное время, но и место, где Гор-Амрон попытается свершить свое черное дело.

— Ну, святой отец, — говорю. — Если вы мне такой подарок сделаете, считайте, Гарик уже вас больше не побеспокоит. Им уже будут его приятели-черти заниматься. А у них к нему вопросов надолго хватит.

— Но как ты…

— Честно говоря, — отвечаю, — пока и сам точно не знаю. Но сходить, посмотреть, считаю, нужно. А уж на месте по обстановке определюсь — можно будет его прихлопнуть, если да, то как именно.

— Что тебе для этого нужно?

Это Аулей спросил. Ему, похоже, моя идея сильно по душе пришлась. Ну, еще бы, Гарик этот, как я понимаю, его самый что ни на есть непосредственный противник, причем званием даже чуть повыше, чем он. Вроде бы как я нашему комдиву предложил штаб немецкого корпуса накрыть.

— Во-первых, — говорю, — эти самые координаты, ну, то есть время и место. Это главное. А во-вторых… там видно будет. Что надо, то и спрошу.

— Ты возьмешь кого-нибудь с собой?

— Нет!

— Но…

— Я должна пойти!

Это рыжая выпалила. Даже Аулей от неожиданности вздрогнул.

— Карален!

— Айн момент, — говорю. И рыжей: — Сядь и замолкни. А еще раз начнешь неполученный приказ обсуждать — вылетишь за дверь! Ферштейн?

Вспыхнула, зубами скрипнула, но села. Я ее еще секунд пять взглядом к стулу попригвождал, потом к попу обернулся.

— Так когда, — спрашиваю, — сможете время и место сообщить?

— Наиболее благоприятное время, — говорит поп, — как я уже сказал, наступит завтра днем. А место… с местом сложнее. Мне нужно будет произвести кое-какие вычисления, но, боюсь, даже в этом случае я смогу получить лишь приблизительные…

— Насколько? — спрашиваю.

— Если боги будут ко мне благорасположены — с точностью до полулиги.