Догадка Ферма

Какое-то время четверо мужчин шли за маленьким трубочистом. Догнали его у моста Мари. Два лучника подошли к нему и взяли за руки, он стал было вырываться, но, узнав плащи с лилиями, заплакал.

Гастон догадался — мальчишка думает, его арестовали за кражу в резиденции нунция.

— Это ты Симон л'Инносан? — мягко спросил он.

— Да, мсье.

— Мсье комиссар! — проворчал Ла Гут.

Мальчишка разрыдался. Гастон рассматривал его. Совсем худой и очень маленький, но десять-то лет ему уж было точно, а может, даже больше.

— Идем туда, — сказал он, направляясь к тому месту на берегу, где лежала громадная груда дров, выгруженная с барки.

К ним уже приближались привлеченные инцидентом зеваки, которые привели поить лошадей. Ла Гут жестом приказал им отойти.

— Перестань плакать и вытри глаза, Симон. Хочешь получить луидор?

Гастон показал мальчишке золотую монету.

Тот еще дважды или трижды всхлипнул, потом кивнул.

— Я знаю, ты залез в резиденцию нунция через каминную трубу, — продолжал Гастон. — Я хочу только, чтобы ты рассказал, как это произошло. Затем получишь луидор и я тебя отпущу.

Симон вытер глаза почерневшей рукой, оставив след сажи на лице.

— Это правда, мсье?

— Даю тебе слово комиссара.

— Как-то вечером в «Золотую звезду» пришел незнакомый господин, — начал мальчик. — Он искал того, кто умеет хорошо лазать. Распорядитель позвал меня, и господин спросил, смогу ли я забраться на крышу по фасаду. Я такое уже проделывал, это легко. Я ответил ему, что сумею. Он отвел меня в сторонку и сказал, что даст серебряный экю, если я заберусь на крышу. Я и согласился.

— Как выглядел этот человек?

— Не знаю, я к нему не приглядывался, мсье комиссар. В любом случае это дворянин, он был в красивом камзоле с кожаной шнуровкой и носил шпагу с эфесом. Еще у него была квадратная бородка и медные шпоры на сапогах. И шляпа с большими полями.

— Продолжай…

— Он вернулся через два или три дня. Шел небольшой дождь. Он сказал, что это будет сегодня ночью. Я пошел с ним, взяв веревку и крюк. Он подвел меня к карете, которая ожидала на улице, и велел садиться в нее. Там был еще один дворянин, весь в шелку, в просторном шерстяном плаще, очень плотном. И перчатки у него тоже были шелковые.

— Опиши его.

— Было темно, мсье, но мне показалось, что он горбатый. Весь был какой-то скрюченный.

— Горбатый? — встревожился Гастон. — А какой у него был голос?

— Странный, мсье, словно бы осипший. Этот второй казался очень злым, я сильно испугался. Я знаю, что знатные господа иногда ловят детей и плохо с ними поступают.

— Ты слышал его имя?

— Нет, мсье, но первый господин называл его маркизом. Фонтрай! — выругался про себя Гастон.

— Что произошло потом?

— Он объяснил, что мы поедем на остров. Мне нужно будет забраться по фасаду на крышу, а затем спуститься в дом по каминной трубе. Он мне покажет, по какой именно. Когда я окажусь в комнате, надо взять все бумаги, которые я увижу, и отдать ему. Он обещал мне луидор.

— Дальше!

— Это можно было сделать, только когда дождь закончится. Он велел мне поспать на банкетке. И даже накрыл меня своим плащом. В общем-то, не такой уж он был злой. Должно быть, я проспал всю дорогу, потому что когда меня разбудили, мы уже были перед дворцом нунция. Он дал мне перчатки почти по моей руке, блузу и кожаные туфли с пряжками. Сказал, что я должен надеть все это перед спуском и снять внизу, чтобы не напачкать во дворце. Я не должен был оставлять следов. Я попросил, чтобы он дал мне луидор заранее. Он не хотел, а я сказал, что не пойду, если мне не заплатят сразу. Тогда он дал мне монету. А также свечу и серные спички. Я привязал узелок с блузой и туфлями на шею и стал подниматься по фасаду, цепляясь веревкой с крюком за каждый балкон. Дождь почти прекратился, и это было легко, хотя луна совсем не светила. Забравшись на крышу, я пошел к трубе, которую он мне показал. В проходе совсем было не жарко. Огонь давно потух. Я спустился, помогая себе коленями и локтями. Внизу я перепрыгнул через пепел. Это был третий этаж.

Там, где живет Фабио Чиджи, подумал Гастон.

— Потом я разделся и зажег свечу. Я был в прихожей, перед кабинетом. Там стоял столик с бумагами. Я их забрал. Была также кожаная папка с документами. Я засунул в нее бумаги, взятые в кабинете, и привязал папку к шее. Мне было очень страшно, и я быстро поднялся по каминной трубе на крышу.

— А потом?

Мальчик заколебался.

— Я не дурак, мсье. Именно поэтому и попросил свой луидор заранее. Не думаю, что маркиз отвез бы меня в «Золотую звезду». Сена течет совсем рядом, и им легко было заставить меня молчать. Я подошел к краю крыши. Они ждали внизу. Я сбросил папку.

— Они ушли?

— Да, мсье. Сразу же. Я спустился вниз по другому фасаду и вернулся к своим. Я оставил себе их туфли, смотрите!

Он показал на свои ноги.

— Это ты взял кошелек, лежавший на столе?

Мальчик потупился:

— Да, мсье. Там было двенадцать флоринов. Я их спрятал, но могу отдать вам.

— Оставь их себе, малыш.

Гастон исчерпал свои вопросы. Он бы дорого заплатил, чтобы узнать, почему Фонтрай решил ограбить нунция, но этого ребенок знать не мог.